Язык толкнулся в рот. Правая ладонь обхватила незнакомку за затылок, фиксируя… И я нырнул как в омут с головой.
Сладко. Черт, как же сладко стало! Сто лет таких вкусных баб не целовал. Губы нежные, пухлые. Язык горячий, влажный. Аромат дождя и спелой вишни. Целовал как наркоман, добравшийся до дозы.
Сминал левой рукой упругую грудь с камешками-сосками. Скользил вниз по животу. Обхватывал за ягодицы. Прижимал к своему уже твердому члену и… шизел.
Кайф! Словно сверху кто-то приоткрыл ворота в рай и сказал: «Гони сюда!»
Я и гнал. Даже то, что красавица моя не отвечала, удовольствия не портило.
Сам. Все сам! К стеночке ее прижал. Руки над головой зафиксировал. И набросился на губы еще жестче. Словно трахал языком этот сладкий рот. Брал ее такую, испуганную, растерянную, нежную и дальним умом понимал, что делаю это… уже не первый раз.
От осознания как кто пыльным мешком по голове ударил. Не первый? Как? На миг я отпрянул. Присмотрелся. И сразу уже получил ответ. Без хрипоты, четко и громко:
— Крамер! Скотина! Ты хоть когда-нибудь от меня отстанешь? Неужели сложно было просто проводить до квартиры? Просто. Помочь.
Глава 2. Возвращение Будулая
Каждый мужчина в душе немножко Будулай:
то к бабам с цыганами тянет, то возвращаться.
Полина
Не знаю, за что, не представляю, когда, но меня все же кто-то проклял. Наслал сглаз. Причем не простой, а хитро сделанный, эксклюзивный. С серо-голубыми глазами, ростом под метр девяносто, физиономией, от вида которой у всех девчонок в округе вечно белье отсыревало, и фамилией Крамер.
Алекс Крамер.
Леха.
Вот знала же, что не нужно переться сегодня на свидание. Григорий этот и по скайпу ничего приличного сказать не мог. Мычал постоянно. Про работу шарманку заводил. Про соседей и родню, будто мы были знакомы и я мечтала услышать свежие семейные сплетни.
Нудила классический! Маменькин сынок. Совсем как мой бывший муж.
И ведь про такси тоже чуяла. Внутренний голос так и шептал: «Не вызывай машину! Не надо оно тебе! Да, дождь. Да, ветер. Не сахарная! Метро никто не отменял, а остановка автобуса как раз возле дома. Добежишь. Деньги сэкономишь. Не лишние!»
Но нет! Кто же слушает внутренний голос? Я упрямая. Внучка героев блокадного Ленинграда. Упрямство в крови, а жажда приключений в заднице. И не важно, что тридцать один по паспорту. Что позади неудачный брак, о котором и вспоминать не хотелось.
Мне нужно было проветриться. Доказать себе очередной раз, что мужики в Питере перевелись и в рестораны с ними ходить больше не стоит.
