Человечность против бесчеловечности. Дворы — это такая прекрасная культура. Люди украшают двор, ставят большой стол — иногда теннисный или приносят из дома раскладные столы, стулья, выносят чайники, самовары, чашки, кружки, печенье. Кто может, выставляет аппарат. Собираются от 30 до 200 человек, беседуют, играет музыка. Какое-то оттаивание и реабилитация.
И очень нужно искусство — и христианские песнопения, и ирландская музыка, потому что она веселая. Очень воспряла академическая сцена, возник «Вольный Хор» с прекрасными голосами. Они выступали в масках, чтобы их не палили, пели всякое — песни революции или народные, или рождественские. Разные песни, которые выражают протест против тьмы в ее разных проявлениях. Нескольких людей из него посадили. Из одного из них выбили показания, ему пришлось сдать точку, где они встречаются.
Я в этих дворах тоже выступала, и это было лучшее, что со мной происходило в жизни. Я понимала, что работаю не на развлечение, а я как санитарка в госпитале.
Гриша, музыкант
Когда начались выступления во дворах, отбирали аппаратуру. Арестовали барабанщиков, которые играли на маршах. Они собирались, репетировали, их на репетиции и взяли — этим занималось ГУБОПиК. Давай свои барабаны, давай пароль от телеграма, а то я тебе палку в жопу всуну. У вас общий чат у барабанщиков? Организованная преступность.
* * *
Мы заезжаем в одно из немногих оставшихся независимых культурных пространств города.
— Просто хотела тебе показать, это наши друзья сделали. Они понимают, что их каждый день могут закрыть, стараются вести себя как можно осторожнее.
Во дворе курят две девушки, одна рассказывает, что по дороге на работу ее три раза остановил патруль, проверяли телефон на наличие телеграма. Ольгин муж Степа достает телефон и удаляет приложение: «Лучше вообще без телефона ходить».
Глава 10
Тюрьма
Федор, музыкант
Каждый раз едешь выступать — готов, что тебя свинтят. Собрались люди из соседних домов, все трезвые. На некоторых лицах непонимание: что это за странная группа приехала к нам. Но я пел по-честному, мне кажется, они это почувствовали. Когда меня арестовали, я тоже оказался с людьми, с которыми бы не пересекся никогда в жизни. У нас нет общих интересов, общих знакомых, мы существуем в разных плоскостях. Кто-то саженцами торговал, один водитель бизнесмена, один дальнобойщик, кризисный директор, геолог, помощник машиниста, какого-то ябатьку несчастного взяли — просто надо было добрать, отобрали бутылку водки, сломали руку и отправили с нами сидеть.
