И, задавая этот вопрос, я была готова ко всему, кроме той боли, которая острыми ножами впилась в меня. Ведь его первые слова были именно о любви:
— Да, Варюш, я люблю.
Глава 10
Я только смогла сделать глубокий вдох и попытаться не расстраиваться, ведь еще ничего неясно! А он продолжил:
— Я люблю, очень сильно и очень давно. Хочешь, я тебе расскажу о своей любви?
У него был такой вид, что я просто не смогла сказать “нет”. И как бы мне не было больно и плохо, эти его пустые глаза, они не отпускали меня. Даже когда Куп отвернулся, я все еще видела этот холод и пустоту. И я молча кивнула.
— Знаешь, Варь, я полюбил очень давно. Много-много лет назад. Но она не знает об этом. Нет, не потому что я такой нерешительный, просто обстоятельства сложились так, что мы не можем быть вместе. Я всегда приглядываю за ней. Хм, она даже не знает об этом. Она думает, что я просто ее хороший знакомый. Всегда вежлива, всегда улыбается. И всегда не моя. Это так тяжело, Варя, ты даже не представляешь, как это больно год за годом смотреть за ней, наблюдать за ней и знать, что она никогда не будет моей. Видеть, как она привязывается к другим, и не сметь сказать ей, что это неправильно. Как больно, что она может любить кого-то другого, но не меня. Опять не меня. Знаешь, когда-то, давным-давно, я пообещал научить ее летать от любви. Обещал. Она даже не помнит того разговора. Она думает, что познакомились мы намного позже. Это как каждый раз сгорать в огне, чувствовать каждой клеточкой своего существа эту поглощающую боль. И не сметь сказать ей, что я жизни не вижу без нее. Как бы я хотел жить с ней. Я бы дышал ею. Жил для нее одной. Я бы научил ее летать, и летел бы вместе с ней, крепко держа ее за руку. Варенька, милая моя, разреши рассказать тебе… сегодня, сейчас! Один раз я хочу сказать об этой любви вслух.
Он замолчал на мгновение, чтобы выпить вина, а я чувствовала, как все мои мечты рушатся. И та боль, которую я испытывала после предательства Яна, была ничтожна, по сравнению с этой. Те переживания были ничем. Я чувствовала, как у меня отнимают крылья. И я знала, что моя душа уже никогда не полетит. Я задыхалась, в глазах начинало щипать от сдерживаемых слез. Но Куп ничего этого не видел, он все так же сидел ко мне боком и продолжал говорить:
— Знаешь, Варюш, я живу один. У меня большой дом. Для меня одного слишком большой. Он создан для семьи. И я вижу, как бы мы могли быть счастливы с ней там. Я вижу, как наши дети могли бы играть в гостиной перед камином, в то время как мы сидели бы рядом на диване и наблюдали за ними. Я так мечтал об этом. И вот сегодня я узнал, что никогда этого уже не будет. Это так чертовски тяжело…
