—А ты? – спрашивает он, переводя взгляд с меня на тарелку.
—Аппетита нет, - отвечаю, сажусь за стол и делаю глоток бодрящего напитка. Наблюдаю за тем, как Макс берет вилку и поглощает кусочек приготовленного мною завтрака, затаив дыхание, жду реакции, и она оправдывает все мои ожидания. Лицо Макса багровеет, зрачки расширяются, а брови летят наверх. Закашлявшись, он тянется к кружке, делает из нее глоток и давится содержимым.
— Вкусно? – спрашиваю ехидно и поднимаюсь со стула, — В следующий раз завтракай там, где ночуешь, — выплевываю и прохожу мимо него, и в третий раз за одно гребанное утро, он хватает меня за руку, дергает на себя и усаживает к себе на колени. Зарывается в мои волосы, надавливает на затылок и впивается в губы, его грубые движения причиняют боль, но он лишь сильнее прижимает меня к себе, сжимает руку на моем бедре, скользит выше, однако в этот раз его чары на меня не действуют, слишком сильна моя обида. Кусаю больно его губу, чувствуя, как разливается во рту металлический вкус крови и воспользовавшись его замешательством, отталкиваю от себя и спрыгиваю с его колен, но сбежать не успеваю, он снова хватает меня и заставляет развернуться.
—Помнишь, ты говорил, что убьешь любого за мои слезы? — спрашиваю, глядя ему в глаза, чувствую, что больше не в состоянии сдерживаться, на глазах выступают слезы и катятся вниз по щекам. — Так как насчет тебя? – его лицо меняет выражение, становится мягче, а в взгляде появляется намек на чувство вины, только мне плевать, пусть катится ко всем чертям, а я возвращаюсь домой, с самого начала это была плохая идея. Пока он обдумывает мои слова, вырываю руку из его хватки и бегу в свою спальню, оказавшись внутри, запираю дверь на замок и наконец даю волю эмоциям.
Катя
— Открой дверь, - слышится глухое рычание Макса, и я вздрагиваю от его тона. Стираю с глаз не желающие останавливаться слезы и решаю, что, пожалуй, хватит этого цирка. Зачем, спрашивается, решила подразнить зверя в клетке? На что надеялась? Захотелось уделать его в его же игре, а вышло ровным счетом наоборот. И этот идиотский, абсолютно несвойственный взрослому человеку поступок.
А теперь сижу в чужой спальне, на холодном полу, прижавшись к двери и не понимаю, что делать дальше.
—Катя, открой пожалуйста, — его голос становится мягче, но даже через дверь я чувствую, как сложно ему дается это спокойствие. Надо же, вывела из себя самого Максима Демина, молодец, Катя, добилась своего, кому только от этого легче?
