— Такого я бы точно запомнил… — зло зашипел мужик, опуская руку. Его этот наглый чужак и злил и пугал. Одновременно хотелось и за саблю взяться, и удрать по добру по здорову, пока ноги позволяют. Пока что разбойник все же склонялся к первому варианту, потянувшись к поясу. — Чтоб дерзить самому Бородачу…
— Я таких бородачей ранее пачками на лопатки укладывал, — незнакомец рассмеялся совершенно искренне, в его глазах заплясали озорные огоньки. Господа бандиты начали неуверенно переглядываться и перешептываться. Дерзкая уверенность незнакомца, непринужденное поведение, вальяжная речь склоняли их к выводу, что перед ними стоит не простой противник. Впрочем, веры в своего атамана они не теряли, сузив круг, в котором невольно очутились бородач и незнакомец.
— Какое совпадение! Только с поправочкой: последнего дистрофика я без штанов еще вчера отправил, — хохотнул в ответ Бородач, вытаскивая из ножен кривоватую шашку.
— Смотри, как бы самому без штанов не остаться, — парировал незнакомец, вытаскивая из-за спины тонкие грабли. Их Солоха моментально узнала. Самодельная работа Тихона, которой отец очень гордился и уважал. В душе у девушки вспыхнуло первое подозрение.
— Тот же совет могу дать и тебе, — более лирику разводить бородач не стал, ринувшись на соперника. Незнакомец по-кошачьи увернулся, взмахнув граблями. Разбойники загоготали, повытаскивав свое оружие. В их глазах здоровое древко только мешало, а тупые острия уж точно не причинят их атаману урона. Боевой разбойничий дух был вновь поднят.
Сам незнакомец так не считал, видимо представив, что в его руках как минимум заморская нагуната[4]. Он принялся бодро мотылять граблями, поразив до глубины души не только Бородача, но и Солоху.
— Хорошо машешь, да только меня таким не побить, — заметил ватажек[5], ловко увернувшись от тупой лопасти граблей, делая очередной резкий выпад, лезвие прошло в миллиметре от щеки незнакомца: в решающую секунду он все-таки успел отклониться, и оружие просвистело мимо. Сердце Солохи ушло в пятки, лоб покрылся нервной испариной. Сам же мужчина, казалось, совсем не замечал этого, отскочив в сторону. — Что, так и будешь бегать?
Шайка, осознав, что на словах всякий храбриться может, осмелела, уже безо всякого стеснения загорланив обидные присказки в адрес незнакомца, обнажив клинки. Бородач, увидев такую поддержку, тоже осмелел, набросившись на противника с удвоенной яростью. Незнакомец не стал уходить, скрестив с атаманом свои грабли. От тяжелых и злых выпадов, которые противники наносили друг другу поочередно по трактату полетели искры, заставив замолкнуть даже самых ярых горлопанов.
