Тихон подозрительно прищурился. Он явно не ожидал, что дочурка так тихо отреагирует на его слова. Он-то уже и речь подготовил, и морально настроился сражаться до последнего. А тут такая покорность. И хотя Тихон пока не мог сообразить, в чем подвох, его внутренний голос назойливо нашептывал, что доченька любимая еще покажет свой горячий норов и подкинет семье большую и жирную свинью.
— А чего ей выкобениваться? — картинно удивилась Параска, выставляя перед мужем горшочек сметаны. — У нее было достаточно времени, чтобы все обдумать и принять верное решение, верно, говорю? — женщина с упором взглянула на дочку.
— Верно, маменька, — процедила сквозь зубы девушка, внутренне похолодев. Слишком свежо было в памяти воспоминание о тяжелой материнской руке. Впрочем, даже оно не устрашило, а скорее разозлило непокорную, не привыкшую под кого-либо прогибаться девушку.
— Умница, — женщина ласково потрепала дочку по голове, изобразив на лице самую милую из своих улыбок.
Тихон вздохнул, безо всякого аппетита попробовав борщ. Вроде и вкусный, и наваристый, а охоту есть что-то отбило. И вкус какой-то гаденький на языке. С чего бы это?
— Что такое? Борщ пересолила? — озабоченно спросила Параска, поглядев на мужа с нескрываемым волнением.
— Да нет, аппетиту просто нет, — рассеянно почесав голову, ответил Тихон.
— Ты ешь, давай, не перебирай! — пригрозила ему женка. — А ты собирайся! Пойдем к панночке нашей.
Солоха коротко кивнула. Настроение начало потихонечку приподыматься. Осталось лишь дотерпеть до вечера.
* * *
— Только тихо, ладно, — заговорщически прошептала Солоха, вытащив из-за клетки внушительную торбу. Солнце начинало медленно клониться к горизонту, заставив селянку в спешке собирать свой «подарок» сватам. Вместо одной торбы, она аккуратно засунула в освободившееся между мешками пространство еще какой-то внушительный куль.
Манул тихонько мяукнул, обмахиваясь хвостом. Янтарные глаза блестели ярко, зверь с интересом следил за действиями девушки. Сама же Солоха, помахав на прощание ручкой, поспешила покинуть сарай, закинув торбу на спину.
* * *
Начинало смеркаться, окрашивая мир во все оттенки багрянца. Важная процессия из города двигалась по деревенским закоулкам, по давней традиции избегая широких, протоптанных дорог и улиц. Путь предстоял нелегкий, а темнело нынче быстро.
— Ну, на кой ляд садить так близко? — возмущался кум Матюхи — Власт. Он в очередной раз чуть было не поскользнулся, наступив на длинную огуречную плеть. За их недолгий путь Власт, ничего не смыслящий в огородных делах успел попортить как минимум половину огуречных побегов, лишив хозяев огорода возможности получить хороший урожай. Всякому сельскому было известно — топтаться по огуречной грядке надо осторожно, наступишь, и огурчики на такой плетке уже вязаться не будут. Впрочем, далекий от таких тонкостей огуречного дела кум больше волновался за свои многострадальные ноги, пострадавшие от огуречных колючек. Нежная городская кожа была явно не готова к таким испытаниям. — На кой ляд мы вообще пошли огородами?
