— Ты считаешь себя кровавым убийцей, убийцей своих генетических братьев.
Он посмотрел на неё. В её глазах больше не было ни капли веселья. Она кивнула.
— Ты — первый капитан. Вот кто ты.
Он отвернулся, не отвечая, и направился за Фафниром. Он чувствовал вес меча в руке и звон цепи о запястье. С тех пор, как он убил первого Несущего Слово, прошло меньше двух минут.
Кхарн усмехнулся, когда меч устремился к его рёбрам. Продолжая ухмыляться, он хлёстко ударил клинком в шею Сигизмунда. Быстрый удар, настолько быстрый, что человек едва увидит его, но Храмовник успел отклониться и ударил сверху вниз. Пожиратель Миров поймал опускавшийся меч между перекрещенными клинками и снова атаковал. Имперский Кулак парировал плоской стороной меча, максимально далеко отведя оружие противника. Лезвие Кхарна скользнуло мимо. Сигизмунд взмахнул мечом и рубанул в ответ. Кхарн застыл. Первый капитан смотрел на вену на шее Кхарна, она билась прямо у острого края клинка. Кровь толстым червём ползла по полированной пластали, уже начиная свёртываться на обнажённой груди.
Кхарн зарычал, мышцы шеи напротив меча напряглись. Плоть вокруг глаз подергивалась, и Пожиратель Миров тяжело дышал, но не от усталости. Сигизмунд поднял бровь. Кхарн сплюнул, перехватил поудобнее оба клинка и отвернулся.
Ниже пояса на нём были простые чёрные штаны, перевязанные верёвкой. Сигизмунд вытер лезвие меча о воздух, капли крови упали на песок, покрывавший пол. В противоположность Кхарну на нём была простая белая мантия с чёрным крестом, обрезанная так, что руки освещал тусклый свет. В бойцовских ямах Пожирателей Миров обычно сражались в доспехах, но не в этот раз, и не эти два воина. Полукруглые стены ямы были из грубого железа, покрытого вмятинами от оружия и засохшей кровью.
Сигизмунд посмотрел на ровные ярусы над ямой и хмыкнул. В ответ на него смотрели тишина и пустота. Он перевёл взгляд на оружейную стойку, куда Кхарн повесил пару своих клинков. Пожиратель Миров продолжал тяжело дышать, скальп подёргивался вокруг металлических агрессивных имплантатов. Гвозди мясника.
— Ещё раз? — спросил Кхарн.
Он провёл руками по оружейной стойке и коснулся рукояти длинного цепного топора, задержался на катушках метеоритного молота, но выбрал меч, чьё лезвие не уступало шириной его руке. Золотые крылья над гардой служили перекрестьем, и одинокая капелька крови упала между их перьями. Кхарн перебрасывал его с руки на руку, словно человек, прикидывавший вес ножа.
