Это традиция такая. Только родные невесты имеют право приобрести или пошить ей наряд. Εсли жених или его родные вмешаются в этот процесс, брак обречен. А сестренка была влюблена. И хотела счастья. Я тоже хотела видеть Вейли счастливой, ее грусть ранила меня. И все получилось само собой. Мать достала старое, когда-то очень красивое свадебное платье леди Брианы, нашей прапрабабушки, которая в этом платье сбежала из храма с нашим прапрадедушкой и стала его женой в другом храме. В этом наряде выходили замуж все женщины нашего рода. По преданию, онo приносило счастье. И так и было, пока не погиб мамин супруг, страж. После его смерти жизнь вдовы и троих детей резко изменилась. Мать, красивая и ещё молодая женщина, осталась без защиты. Конечно, сослуживцы супруга присматривали за вдовой. Но спасти от внимания мага, к тому же лорда, не смогли. И так на свет появилась я.
Наряд невесты был бы восхитителен, если бы ткань не пожелтела от старости, а драгоценные камни не свисали на нитях, что портило весь вид. Нити были магическими, порвать или разрезать, чтобы подправить их, было нереально. Иначе камни давно бы уже срезали и продали. А вот платье нельзя. Оно — единственная наша ценность, наш родовой артефакт, как любила шутить Ами, вторая по старшинству сестра.
Когда Вейли примерила платье, оно ей подошло. Но все мы видели и понимали, что среди разряженных гостей невеста в этом наряде будет вызывать насмешки, и этим навсегда oпределит свое место в обществе.
Хочу, чтобы платье стало, как новое, подумала я тогда, глядя в грустные глаза той, которая пела мне колыбельные, учила готовить сладости и всегда дарила только тепло и заботу. Сила моего желания была настолько велика, что пробудила магию. А счастье в глазах Вейли, когда она увидела шикарное обновленное платье, стоило того, что мне пришлось остаться одной.
Я не попала на свадьбу. Мать не позволила мне даже попрощаться с сестрами. Утром она отослала всех в пекарню, а мне, когда мы остались одни, приказала идти за ней. Она мне даже ничего не объяснила. Просто молча привела к каретам дальнего следования. Оплатила билет, проконтролировала, чтобы я заняла свое место. И произнесла:
— Тебя встретят. И не смей возвращаться в этот город!
Она стояла и ждала, когда карета отъедет. Огромному мужчине, который управлял лошадьми, было вручено несколько монет с просьбой, чтобы я не сбежала по пути.
Тогда мне впервые захотелось рыдать. Не из-за той, которая меня родила. К подобному отношению от нее я привыкла, и это даже не ранило. А вот то, что я не попрощалась с сестрами, было больно. Они были моей семьей, моей поддержкой, моей радостью. Им я улыбалась, им дарила душевное тепло, за них молилась богам.
