И когда мужчина попытался запихнуть мне в рот свой язык, я со всей силы укусила его. Видимо мужчина не ожидал от меня такого, поэтому отшатнулся, как при ожоге, отпустил мои волосы и убрал руки. Прикоснулся рукой к языку, зашипел, выругался, а после замахнулся и ударил меня.
То ли рука у него такая тяжелая, или я сама была настолько слабая, что от его удара потеряла равновесие, ударилась лбом о стену, а после темнота окутала моё сознание.
Кажется, я уже во второй раз за этот вечер отключилась.
Проснулась я от того, что меня кто-то тормошил, не давая спать. Кто этот храбрец, который посмел меня будить ранним утром? Снежана? Нет, она редко приходит ко мне, поправочка, вообще еще ни разу не была в этом доме, который достался мне по наследству. Мама? Она никогда не приходит ко мне ранним утром, ей самой нужно в школу, к своим ученикам и урокам. Потому ей не до меня, а про отца вообще молчу. Так кто же все-таки этот человек? Может, ко мне ворвался вор?
— Эй, очнись, хватит притворяться спящей.
Голос мужской, и явно знакомый. Где же я слышала этот сладкий, надрывный голос? Думай, думай, Ульяна. И откуда он вообще взял, что я притворяюсь? Кто он и что делает в моем доме?
Неохотно, но все же пришлось открыть глаза. Веки еле подчинялись мне, было очень трудно разлепить их. Ох, лучше бы я этого не делала.
События вчерашнего вечера, или не вчерашнего, обрушиваются на меня, и я вспоминаю, откуда знаю этот голос. А я понять не могу, кто это пытается разбудить меня. Я совершенно забыла об этом человеке. Меня же похитили! А ещё меня разрывает на части от головной боли. Мужчина что-то держит около моей головы, и моего виска касается что-то холодное. Я оказалось лежащей на жестком матрасе, укрытая одеялом. Кажется, обо мне заботились, несмотря на то, что это он ударил меня. Вспоминаю, как он ударил меня из-за укуса, как я резко отшатываюсь от него, забиваюсь в угол. И только сейчас замечаю в его руке лед, который он прикладывал к моему лбу.
— Н-не под-дходите! — запинаюсь, дрожу от холода и готова вот-вот расплакаться.
— А если подхожу? — спрашивает он насмешливо, сделав ко мне шаг. Я забиваюсь в угол ещё сильнее. Жмурюсь, сжимая свои руки в кулаки.
Это все сон. Сон. Сон. Сон! И я скоро очнусь, а потом буду смеяться сама над собой.
Но все мои надежды рухнули на моих глазах. Мир перевернулся на сто восемьдесят градусов. Не успела я пикнуть, как оказалось на плече этого мужчины, висящей вниз головой. Перед глазами появились черные точки, голова гудела, а в ушах стоял такой гул, мама не горюй.
