— Можешь считать, что я уже это сделал. И Сати обязательно узнает, кто стал причиной ее такого скорого отъезда.
— Герд! Сынок!
Но я уже покинул кабинет, передернув плечами. Теплые отношения с родственниками не моя сильная черта. Мать всегда была занята лишь захватом власти, сестра выросла набитой дурой, благодаря стараниям той же Латисы. Только отец имел голову в этом доме душевнобольных, но, будучи в разы старше супруги, он почил более десяти лет назад, оставив стаю на моих плечах.
Несколько воинов уже ожидало у выхода из крепости, разминаясь и готовясь к прогулке до города.
— Трое в город в облике людей. Спрашивать, не разводить панику, предлагать деньги за информацию. Четверо по лесам. Слушайте, нюхайте, ищите. Когда найдете, никого не убивать, задержать и дождаться меня, всем ясно?
— Да, альфа!
Обращение не заняло и минуты, и черная стая диких волков уже крутилась у ног, ожидая, когда откроют ворота и лесных чудовищ выпустят на волю.
Мысленно я уже представлял, что сделаю с тем хмырем, который увел сестру, затачивал пики и смазывал колесо для пыток, но грудь саднило какое-то въедливое предчувствие, что что-то не так.
Определенно существовало что-то, что изменит ход времени, и это совсем близко. Волки верят чувствам, они помогают нам выжить и не остаться в животной шкуре навсегда, поэтому я только помолился, чтобы с сестрой все было в порядке, и она нашлась. Чтобы я сам выпорол из нее всю дурь!
Сбросив одежду, перекинулся в волка и завыл, отдавая приказ открыть ворота. Тяжелые двери со скрипом открывались, выпуская стаю на волю, и, еще раз мысленно повторив приказы, дождался ответа от каждого, срываясь с места.
Ну, Сати, ну, молодец, сестренка. Сбежала неизвестно с кем, оставшись совершенно без защиты стаи. Трись она на территории клана, я бы не был так зол, но, покинув крепость, она буквально подставила шею под зубы любого, кто не узнает в ней дочь альфы Вульфреда.
Точно выпорю. Уже давно пора. Только бы с ней ничего не случилось, глупой.
— Жди здесь, — коротко велел Бойд, вталкивая меня в тесную каморку. Он зажег стоявшую на столе свечу, и темное помещение озарилось трепещущим светом.
— И это ты называешь домом? — ехидно поинтересовалась я, осматривая маленькое помещение. — В хлеву больше места. И гораздо чище, — добавила, бросая брезгливый взгляд на засиженное мухами оконце, закрытое ставнями, грязный пол и кучи тряпья на креслах и узкой кровати.
— Ты мне больше нравилась, когда молчала.
