— Можете сгноить меня в темнице или забить плетьми, но я и пальцем не пошевелю, — прищурившись, медленно произнесла я, глядя в зеленые глаза Латисы, в которых удивление сменялось гневом.
— Что ты сказала, дрянь? — выдохнула она, резко поднимаясь. — Стража! — Я стояла с гордо поднятой головой, когда в комнату ворвались двое стражников. — Увести ее и посадить в темницу! Не давать ни еды, ни воды! — распорядилась Латиса.
Когда стражники привели меня в темницу и лязгнул замок клетки, я уселась на раскисший тюфяк в углу и, обняв колени, подумала, что прежняя жизнь кажется теперь чем-то нереальным. Перед глазами же почему-то стояло красивое лицо альфы.
Оставив девушку на попечении Тиры, вернулся к лесу, чтобы продолжить поиски Сати. Остыв, понял, что на сестрицу злюсь уже не так сильно, как раньше. В конце концов, если бы не ее опрометчивый побег, моя пара сейчас была бы с тем серым, и не факт, что я бы вообще узнал о ее существовании. Что не делается, все к лучшему, но уши волчице я все равно надеру, в качестве урока перед скорым замужеством.
Получив отзыв от своих ребят, с досадой рыкнул. Не нашли. Оббежали весь рынок, спросили у всех, но Сати как сквозь землю провалилась! Только новости о красной хвори разнеслись по Вольфторну, наполняя город сплетнями. Якобы какой-то купец привез больную. Привез, и мне даже повезло с ней столкнуться, однако я решил разобраться с нарастающей паникой позже.
Эта история нравилась мне все меньше, и нутро противно ныло от того, что пришлось уйти и оставить пару одну. Пока в замке матушка, я не мог дать себе гарантии, что не произойдет что-нибудь из ряда вон выходящее.
Да, эта женщина была моей матерью, но в комплекте с этим шла ее меркантильность, жажда власти и уверенность в полной безнаказанности. Я вспоминал детство, когда слушал сплетни, которые она собирала от подосланных служанок, камердинеров и охраны крепости, чтобы держать все в своих руках, и понимал — она не изменилась.
К огромному сожалению, единственное, что любила моя мать — власть. И я уже давно это понял. И Сати не посчастливилось стать жертвой матери. Она свято верила, что любящая мать желает для нее только лучшего, и легко шла на поводу, но матушка хотела только обезопасить свое положение в доме.
Пока Сати юная девушка, мать должна быть близко. Этот непреложный закон действовал уже сотни лет, и Латиса делала все, чтобы прикончить на корню мои попытки дать сестре возможность стать образцовой волчицей стаи.
