На белой коже остались красные отметины моих отпечатков, и голова загудела от желания вгрызться в нее, прокусывая и оставляя метку.
Черт! Клянусь первым волком, если эта мелочь моя пара, то я…
Но, не дав мне закончить свою мысленную молитву, безмозглая сорвалась с места, все еще надеясь убежать. Но теперь это было совершенно точно невозможно. Мой зверь внутри выл и вспарывал мясо когтями, чтобы я не смел отпускать эту несчастную, и, повинуясь инстинктам, я бросился за ней следом.
Шаг, два и с криком девчонка падает плашмя на траву, придавленная моим телом, а упругие половинки ее попки невыносимо остро прижимаются к моему напряженному члену. Слишком опасно.
— Трахну прямо сейчас, если не прекратишь дергаться! — проорал ей в ухо, и она неожиданно послушно замерла.
Одна проблема за другой. Для начала надо было понять, как отлипнуть от вкусно пахнущего тела и действительно не поставить эту дикарку на колени.
— Помогите-е-е… — протянула она, но с места не сдвинулась.
— Помолчи минуту, дай мне прийти в себя.
— Так отпустите меня, я вас хоть навсегда оставлю! — жарко пообещала она, и попыталась выбраться. Вновь.
— Я же сказал тебя не двигаться!
Рука сама собой опустилась на мягкое бедро женского тела и поползла вверх, собирая ткань в складки. Чем ближе была голая плоть, тем сильнее мне туманило голову. Мысленно приказал всем вокруг разойтись и продолжить поиски, проигнорировав вопросы. Убедившись, что мы остались вдвоем в радиусе двухсот локтей, уже увереннее задрал чертово платье. Мешает! Так мешает, что под кожей будто стая красных муравьев жалит и кусает, болезненными щипками покрывая все тело!
— Не-е-ет, — провыла она. — Не надо-о-о…
— Я только… — проглотил вязкий ком в горле, и сполз ниже, продолжая придавливать эту безумную к земле. — Понюхаю.
— Понюхаю?!
— Замолчи, во имя первого волка!
Вновь замерла, как каменная, только кожа покрылась мурашками, и мелкая дрожь рассыпалась то худосочному тельцу. Опустился вниз, прижимаясь носом к пояснице, и провел полоску до самого белья, втягивая запах самки.
У меня огромная проблема. И у нее небесно-голубые глаза.
Извиваясь под тяжестью горячего мужского тела, я чувствовала прикосновение жадных рук, скользивших по моему бедру все выше и выше, приближающихся к самому сокровенному.
Дернулась в безуспешной попытке сбросить с себя мужчину, но он навалился всем телом. Горячий, тяжелый, пугающий. Казалось, что там, где его пальцы впиваются в кожу, остаются огненные метки.
