Когда я закончила выносить картины, Иван все так же стоял у мольберта и, наклонившись к нему, что-то там разглядывал.
- Кхм, - пришлось обратить мне на себя внимание. – Вот картины. – Показала я, когда он обернулся.
Иван чуть растерянно отошел от мольберта и принялся разглядывать другие мои работы. Я же пристально следила за ним. Он детально рассматривал каждую картину, иногда брал ее в руки и поднимал, чтобы рассмотреть получше различные детали.
- У тебя талант. – Наконец, признался он. – И своеобразная техника рисования. Ты больше уделяешь внимания теням и полутонам, чем центральному образу. – Пробормотал он. – Сколько ж в тебе скрыто?
- Что? – Не поняла я.
Он поднял голову и посмотрел на меня теперь более задумчивым взглядом. Не как вчера, снисходительно-пренебрежительным. Нет. Теперь он меня за человека начал считать. Даже какая-то толика восхищения в глазах промелькнула. Мне стало неприятно от такого осознания.
- Ты внешне похожа на куклу. Красивую, хрупкую, невинную. Такую, которую все мужики хотят. И по канону ты должна отвечать всем и каждому взаимностью….
Я вспыхнула, резко подошла к двери и распахнула ее.
- Уходи. – Обойдусь я без такого оформителя-хама.
Он, кажется, не обратил на мое шипение никакого внимания.
- А стоило копнуть чуть глубже…. Ты видишь красоту там, где ее очень сложно найти. – Он подошел ко мне и захлопнул дверь, держа руках одну из моих картин. – Кто это? – Ткнул он в портрет пальцем.
- Мужчина. – Проворчала я, не понимая, чего он от меня хочет.
- Какой мужчина? – Нагнулся он так, чтобы наши лица были на одном уровне.
- Которому в жизни довелось многое перенести. – Я покосилась на портрет и грустно улыбнулась. – Он умер несколько лет назад.
На самом деле…. Когда я впервые увидела Динкиного деда, то вздрогнула от неожиданности. На его лице было множество шрамов и ожогов. Так получилось. Но это был настолько любящий жизнь человек…. Я таких еще не встречала. Умер он, когда я на третьем курсе училась. Портрет я рисовала по памяти и…. Я его даже Динке не показывала. Так и стоял упакованный. Зачем я его сейчас вынесла? Не подумала, наверное.
- Ты всех так… наружу внутренностями выворачиваешь? – Вдруг со злостью спросил он.
Неуравновешенный какой-то. Но, как ни странно, я совершенно не боялась, что он сейчас может сделать мне плохо и больно физически.
- Ты будешь делать багеты, или нет? – Не стала я отвечать на этот риторический вопрос.
- Буду. – Прищурился он и отошел от меня. – Но тебе это будет стоить очень дорого.
