В машине я задремал и проснулся, потому что Дима меня тряс за плечо.
— Что? Приехали?
— Да, Антон Николаевич.
Он ловко подхватил меня на руки и вынес из машины. Резкий холод ударил в лицо. После жаркого Израиля, русская осень показалась настоящей зимой.
Я задрожал, и тут же мне на плечи накинули тёплый плед. Я с благодарностью оглянулся: мама. Она шла рядом с коляской и заботливо поправляла покрывало. Неужели прихватила с собой?
— Где мы?
— Ты не узнаешь место? — улыбнулась мама. — Паша любезно предложил нам остановиться в доме его родителей.
Опять Блонди!
— Я не хочу здесь жить.
— Не упрямься, Антон! — это уже папа. — Мы все перенервничали, устали. Ты вообще полетел без тёплых вещей. Ну, как можно было так сорваться?
— Коля, не начинай, — остановила его мама.
Охрана нас уже ждала. В доме было тепло, приятно пахло мятой и ещё чем-то знакомым. Я невольно огляделся: в холле на столе лежали мешочки, похожие на ароматизированные саше.
Мне выделили комнату Пашки. Здесь все осталось так, как я помнил из детства. Дима и отец помогли мне умыться и переодеться и положили в кровать. Мама принесла липовый чай и настояла, чтобы я выпил. Пришлось подчиниться.
Видимо, чай был с добавками. Не успел я положить голову на подушку, как отключился. Проснулся уже, когда в комнате было темно.
Первый порыв — вскочить и броситься бежать, прошёл сразу, как появился: этого я сделать не мог. Я ухватился за край кровати левой рукой и попытался сесть. Получилось лишь немного подтянуть тело вверх.
Так дело не пойдёт. Я пошарил ладонью по широкой кровати: где-то должен лежать телефон. На простыне было пусто.
Черт! Опять меня изолировали? Хотелось выть от отчаяния и злости!
— Дима! Ты где? — крикнул я и прислушался.
Тишина. За дверью не раздалось ни шороха.
Я сжал пальцы левой руки, мне почти это удалось. Ура! Значит, она перестала работать от усталости, а не потому, что я пережал нерв долгим и неподвижным сидением в самолете.
Теперь я упёрся двумя руками и сдвинул тело с места.
Эта работа потребовала много усилий. Я отдышался. Глаза привыкли к полумраку, и я с облегчением увидел телефон, который лежал на тумбочке с другой стороны кровати.
Первая паника прошла. Лицо заливал пот, но я не мог его вытереть: боялся оторвать пальцы, чтобы снова не упасть.
Осторожно я повернулся на бок и, отталкиваясь руками, пополз. Казалось бы, расстояние всего полтора метра, но мне оно показалось километром.
Вжик — тело скользнуло по простыне. Передышка. Вжик — новый рывок. Передышка.
