У меня все внутри похолодело.
— Каким? — едва выдавил я из себя.
— Высоким, светловолосым, который все больше молчал, когда был на вилле.
— Блонди! — ахнул я. — Зачем ей понадобился Блонди?
Я набрал номер Пашки, но он был недоступен. Тогда я позвонил Максу.
— Антоха, ты чего? — его радостный голос звучал сквозь уличный шум.
— Пашка с тобой? Мне он нужен.
— Нет, он уехал на Машин показ мод. Позвони ему сам.
— Абонент недоступен.
— А-а-а, может, телефон отключил, чтобы не мешал.
— Антон Николаевич, вас нужно отвезти на обследование, — топтался рядом Дима.
— Ладно, вези, — согласился я. Нужно было хорошенько подумать.
Он посадил меня в кресло, и я отправился на процедуры, которые продолжались до вечера с небольшим перерывом на ужин. Тело мое крутили во все стороны, но голова в это время была абсолютно свободна. Мысли всплывали одна тревожнее другой.
Что делать? Как предупредить Риту, что мать снова нацелилась на нее? Как ее защитить, когда и себя не могу? Выход пришел в голову сам и укоренился там намертво.
Надо возвращаться в Россию. Но как?
— Антон, как дела? Как настроение? — в палату заглянул доктор Гринберг.
Я уже лежал на кровати. Дима привез меня, помог мне вымыться и переодеться после лечебной физкультуры и массажа. Я еще несколько раз набрал номер кафе, но абонент по-прежнему был недоступен. Странно, что мама как выбежала днем из палаты, так больше и не показывалась.
— Александр Сигизмундович, каковы мои перспективы? Есть ли шанс?
— Понимаешь, Антон, пока сложно что-то сказать. Но даже если затеплилась призрачная надежда, это дело небыстрое. Появление у тебя чувствительности говорит о том, что нейронные связи не разрушены, а просто спят.
— И их можно разбудить?
— Теоретически — да. Нужна большая сила воли и много труда.
— Я готов!
— Не торопись! Главное в медицине — не навреди.
— О чем вы разговариваете?
В палату вошли родители. Они не смотрели друг на друга, сразу было видно, что поругались. И опять наверняка из-за меня.
— О тактике реабилитации. Анна Анатольевна, завтра мы начнем новое обследование, а потом определимся с лечением. Сегодня, увы, мы уже день упустили.
— Естественно! — проворчала мама. — Антону пришло в голову покачаться на перилах.
— Дайте-ка я вас осмотрю еще раз, молодой человек.
Доктор Гринберг взял в руки свой молоточек и прошелся по моим ногам. Я ничего не чувствовал, даже щекотки. Родители расстроились, доктор покачал головой. У меня сложилось впечатление, что они выдают желаемое за действительное. Нет, этим путем я буду идти очень долго, а у меня нет времени. Нужно что-то другое.
