Внезапно мой нос уловил легкий запах мужского парфюма. Я резко села и принюхалась. Аромат шел от наволочки. Точно! Здесь спал Сенька. Людочка моет голову своим мужчинам только специальным шампунем.
Запах принес далекие воспоминания. Я уткнулась носом в подушку и тяжело задышала. Слезы хлынули из глаз:
— Я скучаю по тебе! — сами собой произнесли губы. — Я скучаю по тебе, — повторила я.
Глава 13. Антон
Сначала я ничего не расслышал: мешал шум волн, набегавших на берег, доносившийся из распахнутого французского окна, которое вело на широкий балкон, больше похожий на веранду. Пришлось подъехать к окну и прикрыть его. Теперь стало лучше, и я вернулся к двери кабинета.
Голоса звучали отдаленно, будто доктор и родители находились в другой комнате, но все равно тихо. Вдруг мама вскрикнула. Раздался топот ног. Я схватился руками за колеса и заметался, не зная, куда спрятаться: единственное место — веранда.
Я — к ней.
— Аня, стой! — это уже папа. Стук каблуков прекратился: кажется, ему удалось задержать мать. — Давай дослушаем врача до конца.
— Надо срочно бежать!
— Куда? Ты в своем уме? Что ты хочешь делать?
— Не знаю. Придумаю, — бессвязно бормотала мать.
— Успеешь!
О чем это они? Что случилось? Куда собралась мать? Эти вопросы взбудоражили меня и заставили волноваться. Надвигались перемены, но хорошие или плохие, я пока не понимал.
— Анна Анатольевна, — услышал я мягкий голос доктора Гринберга, — садитесь, мы спокойно поговорим.
— Аня, давай не будем пороть горячку, — подтвердил отец.
Послышались шаги, которые удалялись от двери. Так, они вернулись в кабинет. Я выдохнул. От напряжения даже спина вспотела. Я снова превратился в слух. Какое счастье, что в этом крыле никого не было! Иначе пришлось бы объясняться с сотрудниками клиники и родителями.
Вот скрипнуло кожаное сиденье от опустившегося в кресло тела, шаркнули по полу ножки стула.
— Анна Анатольевна, я хочу повторить, — начал доктор, — что обморок Антона спровоцировал пережитый стресс. Но главное не это! Нас больше взволновало появление чувствительности. Стресс, обморок, чувствительность — понимаете взаимосвязь? Организм будто встряхнулся.
О чем он? О щекотке? Это реально была она? Я замер, потом ущипнул себя за ногу — нет реакции. Вообще никакой.
— Я понимаю, что что-то изменилось, но… Простите.
Мама всхлипнула, раздались странные звуки: «Вжик, вжик». Вообще, наша «железная леди» сегодня была похожа на обычную мать, убитую горем. Мне стало ее жалко, сердце все же не каменное. Захотелось обнять крепко-крепко и сказать: «Мама, я тебя люблю!»
