Сквозь тернии к счастью | страница 23
Я покачал головой: пусть приходит, пора девочку избавить от иллюзий. Может, ещё и памперс попросить мне поменять?
Маша убежала, а я поймал хмурый взгляд Пашки. Он смотрел исподлобья, словно хотел меня ударить. Возникло ощущение дежавю. Прошло пять лет, но между нами ничего не изменилось. Друзья-враги. Просто мурашки по коже бегут.
Неужели он до сих пор сохнет по Машке? Так, я теперь не мешаю. Вперёд, дерзай!
«Нет, не может быть!» — сомневался я, наблюдая, как Макс крутится по песку на Меури. Не бывает такой долгой безответной любви.
Хотя… я сам постоянно вспоминаю Риту. И даже иногда заглядываю на ее страничку в соцсетях, но все эти годы она будто исчезла с экрана радара: нет ни фотографий, ни переписки с друзьями. Страничка есть, а хозяйка отсутствует.
Час мы бесились на берегу. Если бы не мои неподвижные ноги, можно было бы даже поверить, что мы снова в юности, снова вместе и понимаем друг друга с полуслова. Но я-то знал, что изменился. И они тоже. Мы просто играли в дружбу, а на самом деле наши пути разошлись, как в море корабли.
Мама оставила друзей на ночь. Почему бы и нет. Вилла огромная, спальных комнат много. Горничная, которая работала в доме, приготовила мне чистую постель, отец помог привести себя в порядок. Наконец я вытянулся на прохладной простыне, закрыл глаза и прислушался к себе.
Странно, сегодня я впервые задумался о своей дальнейшей жизни. Вот так плыл по течению, вяло перебирая ластами, ведомый родителями, и вдруг встрепенулся. Не знаю, что стало толчком: встреча с бывшими друзьями или упоминание о Рите, но я вдруг захотел жить. Не существовать, как беспомощный инвалид, а жить по-настоящему.
Я вытащил телефон и полез в интернет. Захотелось подглядеть в замочную скважину, как справляются с подобными проблемами другие. Мне и раньше предлагали всякие психологические встречи и курсы по восстановлению, но я отказывался. А сегодня словно проснулся.
Маша подкралась незаметно. Я только услышал, как скрипнула кровать, посмотрел, а это она тянет на себя одеяло. В полумраке комнаты белело ее стройное тело, завернутое в шелковый халатик.
— Антошечка, — пропела она. — Я к тебе.
— Убирайся, пока никто не увидел, — прошипел я.
Но Маша меня никогда не слушалась. Она шевельнула плечом, халатик тихо заскользил вниз и свернулся у ее ног змеиной кожей. Она осталась совсем без одежды, красивая, стройная, соблазнительная. Я сглотнул, чувствуя приближение волнения: вдруг испугался, что нас застанут вместе, и тогда шаткое спокойствие этого дома сорвется к чертям собачьим.