Анжелу веселила эта ситуация. Она чувствовала себя, как рыба в воде, а еще бросала призывные взгляды на телохранителя Антона. Только тот не обращал на нее внимания.
Блонди я разгадать не могла. Я помнила его злым и гадким мажором, который приносил одни неприятности. Но сейчас он вел себя иначе. Изменился? Повзрослел? Или преследует другую цель?
Антон хотел объясниться. И наверняка его мучает вопрос, почему сонный ребёнок назвал меня мамой. Хотя… я пригляделась к нему: он не казался шокированным. Неужели уже знает? Тревога костистой лапой сжала сердце. Отчего-то стало трудно дышать.
Я разливала чай и присматривалась к гостям. Блонди поглядывал на Анжелу и все время норовил ее поддеть. Между этими двумя что-то назревает?
Сплошная головная боль, а завтра рано вставать, печь торты и пирожные. И почему не звонит Людмила? Все ли в порядке?
— Ладно, друзья, пейте чай и по домам, — решительно сказала я.
— Но мы даже не поговорили! — Антон взял меня за руку.
— Ты теперь в Москве, мы можем ещё раз встретиться, — я осторожно выдернула пальцы.
— Но я хочу сейчас.
И тут в дверь забарабанили. Мы испуганно переглянулись. В моей голове сразу щелкнуло: опасность. Мать Антона разыскала сына.
Степан кинулся к выходу, а я едва сдержала крик, он повернул ключ. В кафе ворвался Азамат.
— Скорее, помогите! Там… там… Людмила…
Его голос дрожал и прерывался. Он схватил меня за руку и потащил на улицу, потом отцепился и выбежал сам. Вернулся. Махнул рукой и исчез.
Расспрашивать было некогда. Все сразу поняли: случилась беда.
Мы выскочили на улицу и побежали за кавказцем. На полдороге я развернулась и крикнула Антону, который выехал на крыльцо.
— Будь внутри. Там дети!
На ближайшем перекрёстке стояла машина скорой помощи. Она врезалась в столб. Голова водителя лежала на руле. Худенькая девушка в медицинской униформе, рыдая в голос, дергала дверь, которую заклинило. Второй врач сидел на асфальте и держался за окровавленную голову. Кажется, он ничего не соображал.
Со всех сторон бежали редкие прохожие. Рядом остановилось несколько машин. Водители спешили на помощь.
И над всем этим ужасом нёсся надсадный женский крик, застрявший на одной ноте.
— Пожалуйста, помогите! — кричал Азамат. — Там Люда рожает!
Я бросилась к задней части машины. Дверь была распахнута. На носилках лежала Людмила. Схватка прошла, и она вращала безумными глазами, из которых текли слезы.
