— Что-то случилось? — поинтересовался солдат в бронежилете и с Калашниковым наизготовку. — Почему останавливались?
Кастусь вылез вперед и ответил за Марата:
— Простите, у меня живот прихватило, водитель смилостивился, остановил между периметрами.
Солдаты тоже люди, объяснение устроило. К тому же, дорога просматривалась на мониторе, и уже понятную ситуацию лишь выслушали из первых уст. Не в первый раз такое, не в последний.
Решетчатые ворота, покрытые сверху «колючкой», отворились, один часовой следил за происходящим с проходной за бетонными блоками, другой проверял технику, для чего пришлось покинуть автобус. На проходной последовала еще одна проверка документов, каждого записали и разрешили ехать дальше.
У главного здания института автобус остановился.
— Вы там это, — Марат кивнул на здание и покрутил пальцем в воздухе, — не дайте им планету взорвать, ага? А то у меня еще ипотека не выплачена.
— Сделаем все, чтобы тебя не подставить.
Кастусь и Глеб подошли к запертой двери, сразу три камеры повернулись к ним с разных сторон, и после удостоверения дежурным, что прибыли именно сменщики, замки щелкнули.
В операторской, пока Глеб расписывался в журналах и сверял данные, Кастусь проверил пульт и махнул рукой сменяемому: «Дела приняты, идите».
Все камеры и датчики на территории исследовательского института сходились сюда, в операторскую. Кастусь нажал кнопку, отпиравшую входную дверь, и через минуту автобус с прежней сменой упылил вдаль.
— Где запасная рация? — Глеб поискал на полке, где сваливали все, что могло однажды понадобиться, хотя никогда никому не требовалось.
— В прошлый раз я внизу оставил, — Кастусь развел руками, — понимаешь…
— Понимаю, — с ухмылкой перебил Глеб. — И все же рация должна быть в операторской, а не у твоей зазнобы.
— Пойду на обход, принесу.
— Может, я схожу? — попытался пошутить напарник на тему, которая возникала каждый раз, когда дежурства Кастуся и Валерии совпадали. — Противоположности притягиваются, и я должен быть в ее вкусе больше, чем ты.
— Не нарывайся. Как я понимаю, в твоем вкусе только жиры и калории, а у нее нет ни того, ни другого.
Чтобы выглядеть приятным собеседником, Кастусь прикладывал неимоверные усилия. Хорошо, что шутки изо дня в день повторялись, и отвечать можно не задумываясь. Он опустился в кресло на колесиках перед пультом. Руки подрагивали. Это плохо. Смена только начиналась, а организм уже на пределе.
Соседнее кресло простонало и даже чем-то хрустнуло под усевшимся Глебом.
