Ник заигрывания игнорировал, у него была Луиза. Не у него, опять же, но это не имело значения. Она была, и этого достаточно.
Девушки вновь переоделись — опять за исключением Оленьки. От вечерней промозглости ее защищали близость углей и жар периодически обнимавшего парня. Рита и Фаня до горла застегнули молнии спортивных курток, а влажные трупики их купальников украсили вершины палаток. Оставленные сушиться «осьминоги»-дистрофики спускали нити щупалец до застегнутых наглухо окошек, один краснел от мыслей, какие объемы довелось обнимать, второй зеленел от зависти. Оба истекали слюной по недавним ощущениям, тоненькие ручейки бежали к подножию клеенчатых конструкций. Ника этот вид смущал. У него не было сестер и, тем более, не было девушки, которая могла бы вот так вольно выставлять на виду нижнее белье. Купальники, несомненно, относились к разряду интимных принадлежностей, а то, что некоторые считают их верхней одеждой — извращение. Такое нормально в Африке, где климат заставляет ходить почти в чем мать родила. Когда снег лежит по полгода, а в формально «теплое» время года люди часто не снимают свитеров и курток, обнаженное тело выглядит ненормально. «Обнаженное» сказано именно про купальник, он не одежда, а фикция. Адамов фиговый листок. Но в отличие от первопредка, у нас в стране в отношении погоды далеко не райский сад.
Ник поймал себя на мысли, что иногда думает как ханжа. И посторонние, насколько он в курсе, считали его таким. Но не менять же себя в угоду толпе, толпа не всегда права, а флаг, как известно, развевается, только если идти против ветра. И если докапываться до сути, толпа неправа всегда, это главное правило бизнеса, на котором построены все сделанные с нуля состояния. А слово «ханжа» — всего лишь ярлык, которым лицемеры давят тех, кто лучше их. Быть ханжой — значит, требовать от других соблюдать условия, которые ханжа не соблюдал сам. Ник, с отрицательным отношением к обнажению, за комфортные для внутреннего спокойствия рамки не выходил и — второй гвоздь в крышку гроба чужого мнения — от других этого не требовал. Отсюда вывод, что он не ханжа. К сожалению, теоретические доказательства разбивались о реальность, и его продолжали считать ханжой. Ну и ладно. Главное — кто ты внутри, а не кем тебя обзывают злопыхатели.
Вторую партию мяса быстро постигла участь первой, мнения о дальнейшем времяпровождении разделились. Юрца и приглашенных умников клонило в сон, и они не понимали — зачем насиловать себя, если впереди еще два дня приключений? Бизончик настаивал на продолжении банкета:
