Буквально сегодня пришлось казнить двух аристократов ближнего круга за участие в заговоре. Он до последнего не был уверен в их вине.
И если бы не магический Венец правды, привезенный из храма Священного Ирбиса, возможно, враги избежали бы заслуженного наказания.
Члены Совета старейшин были недовольны. Проклятие, насланное на клан 300 лет назад, начинало сбываться.
Вот уже больше двух десятилетий детский смех не звучал в дворцовых стенах. Ни одна аристократическая семья за эти годы не подарила миру дитя. Включая его самого. Клан старел, и враги начали поднимать головы.
Сегодня никто уже не помнил, в чем провинился клан перед богами. Архивы были частично уничтожены снежным обвалом, обрушившимся на храмовые постройки у подножия гор.
Погибли древнейшие рукописи, исторические документы, ценные артефакты. Счастье, что во дворцовой библиотеке хранились многие копии, сделанные старательными жрецами.
Именно там и отыскалось предсказание оракула, записанное на священном кристалле. И хоть не весь текст пока удалось расшифровать, сильнейшие маги Пяти Земель Северного материка сейчас заняты толкованием этого важнейшего артефакта.
Но время шло. Сокровищница таяла, как весенний снег, а внутренний зверь метался в ярости, не желая понимать, почему до сих пор не явилась его истинная Пара, единственная, кто может подарить ему ребенка.
С каждым днем все труднее и труднее удавалось сдерживать его, контролировать свою звериную сущность, готовую в любой момент порвать в клочья любого, попавшего под горячую руку, точнее, лапу.
– Милый, вернись в кровать. Мне так холодно без тебя.
Женщины… так много женщин. И ни одна не способна родить ему наследника.
Этой ночью он позвал в свою спальню Лавинию, страстную голубоглазую красавицу, уже давно добивавшуюся его внимания.
Ее семья, принадлежащая к древнему аристократическому роду, была бы счастлива породниться с альфой клана. Как, впрочем, и десятки других семей, то и дело подкладывающих в его постель своих дочерей.
В отличие от других, чванливых, эгоистичных или пугливых, Лавиния казалась умной и искренней, рассудительной дамой высшего света, которая прекрасно разбиралась в политических играх и умела держать лицо в любых ситуациях.
И что немаловажно, оказалась настоящей тигрицей в постели. Его зверь снисходительно принимал ее ласки, но… Она не была его парой, а значит – в ее чреве не могла зародиться искра новой жизни.
Габриэль в последний раз вдохнул прохладный ветер с гор, закрыл дверь на террасу и шагнул к развороченной постели. Одним плавным движением он скинул халат с плеч и предстал перед восхищенной фавориткой во всем мужском великолепии.
