– Отчего же, – пробормотал Мариус, понимая, что король прав и возразить особо нечего.
– Если бы вы были заинтересованы, я бы с вами не разговаривал, – добродушно заметил король.
Мариус устало потер глаза. Кофе было очень кстати. Можно будет еще день бегать и заниматься делами. Он теперь магистр Надзора, ничего не поделаешь.
– Вы так и не рассказали, удалось ли спасти вашу невесту.
Мариус едва не подавился кофе. Посмотрел на короля – Флодрет смотрел совсем незло, даже как-то мягко, по-доброму. И совершенно не понимал, что слова, как скальпель, вскрывают еще свежую рану.
Ту самую рану, которая уже вряд ли затянется, а если и затянется, будет нарывать, вскрываясь раз за разом. Сможет ли он забыть Алайну? Никогда. Сможет ли он подвергать ее жизнь опасности? Нет, и еще раз нет.
– Мы расстались, – буркнул Мариус, сверля взглядом кофейную пенку в чашке.
– Вот как, – проронил Флодрет, – мне жаль. Правда, жаль. Но она хотя бы не пострадала, когда ее утащили твари?
Мариус вздохнул. Покосился на паштет, и понял, что есть уже совершенно не хочется. Как отрезало.
– Она жива, ваше величество, жива и здорова. Но мы расстались. Понимаете, мало какой девушке понравится вот так жить, когда тебя хватают твари?
– Но в этом не было вашей вины, магистр Эльдор, – строго сказал король, – что ж вы, не могли это объяснить своей невесте? Если она вас поэтому оставила, то, простите, она глупа. Непроходимо глупа.
– Нет, – Мариус покачал головой, – она не глупа, нет. Это я… ее бросил, ваше величество. У меня на то были причины.
– О которых мне знать вовсе необязательно, – закончил за него Флодрет, – что ж, надеюсь, у девушки не будет больше никаких неприятностей.
«Для нее сейчас я – одна сплошная неприятность», – подумал Мариус, а вслух поинтересовался:
– Как поживает бабочка вашей дочери?
Флодрет усмехнулся, подцепил с тарелки маленький пирожок.
– Просто прекрасно. Лучше всех, магистр. Радует одно: тварь хотя бы не растет. Порхает себе, жрет мясо. Леону ни разу не покусала. Да и вообще, никого не покусала…
«Это же Алечка ее вызвала, – он невольно улыбнулся, – разве могла моя добрая птичка вызвать что-то дурное или опасное?»
– Я собрался жениться, – вдруг сказал Флодрет.
– Поздравляю вас, ваше величество.
А сам подумал с легкой обидой: мне вы жениться не дали, и теперь вот моя Алечка так далеко. А вы женитесь. И как же напряженная обстановка в государстве?
– Энола… я говорил ей о том, что могу заключить брак по политическим соображениям, – продолжил король, – как думаете, могла она именно поэтому пытаться мной управлять?
