И тут Мариуса передернуло. Он узнал… Все же узнал этот конструкт. А узнав конструкт, узнал и автора.
Он вывалился из магического слоя, пошатнулся, потом кое-как добрел до ближайшего дома и оперся о стену.
В самом деле, ну кто бы сомневался? Наивно было полагать, что магистр успокоится и будет сидеть в своем астрале, постепенно сливаясь с ним, развоплощаясь как личность.
Нет. Тварь настырно лезла в мир живых.
Мариус зажмурился. Воспоминания хлынули на него как вода из прохудившейся бочки. Горькая, затхлая вода.
…– Видишь, Мариус, если переставить вот эту точку притяжения сюда, то получится обычная «Коса». А если вот сюда, то ход лезвия усилится многократно. Этот конструкт легко будет резать и камни, и кости. Это я придумал недавно. Так заклинание «косы» станет куда более эффективным.
– Ублюдок, какой же ты ублюдок, – выдохнул Мариус.
Никаких сомнений не осталось в авторстве того, чей остаток засел в магическом поле. Только вот… как он это сделал? Неужели прямо вот так, из астрала? Или снова завладел чьим-то телом? И как же жалко ту безымянную несчастную, что подвернулась под руку злобной твари. Она не была ни в чем виновата, она просто оказалась в неправильном месте в неправильное время.
И еще… Не было сомнений и в том, что этот знак был оставлен именно ему, Мариусу. Мол, не расслабляйся, я приду за тобой.
А король будет требовать искать убийцу.
А Фаэр… тоже будет наседать, и тоже насчет убийцы.
И ведь не расскажешь им, в чем здесь дело. Потому что то, что было между Мариусом и его учителем, оставалось только между ними – и разрешиться могло тоже только ими.
***
Орвил Дей Флодрет традиционно принимал в оранжерее. На сей раз, правда, возился не с орхидеями, а с какими-то мелкими желтыми цветочками, названия которых Мариус не знал и знать не хотел. Белоснежная рубашка его величества была изрядно перепачкана землей, рукава небрежно закатаны, открывая крепкие предплечья. Король сидел на низенькой скамеечке и, аккуратно извлекая цветочки из грунта, размещал их в пузатые керамические горшки.
Стоило Мариусу подойти ближе, как Флодрет обернулся, недовольно сверкнул глазами, и кивнул напротив. Там стояла вторая скамеечка, такая же маленькая и низкая.
– Садитесь, магистр.
Мариус молча повиновался. Вытянул гудящие ноги, спиной откинулся на стволик магнолии. С этого места отлично был виден строгий профиль Флодрета, то, как он хмурит брови, сжимает губы. Несколько минут его величество молчал. А Мариус просто ждал, потому что не хотел рассказывать о том, о чем королю знать и не следовало.
