Решил не предаваться самобичеванию и не размышлять на тему собственной извращенности. Даже если Стрекозе и нет восемнадцати, выглядит она на все двадцать!
Маленькая розовая девственница!
Мне понравилось, что она невинна. Даже какая-то гордость что ли возникла за нее. И все же от мыслей о непрочности Рони противно скребло на душе. Нам с Анжелой было по шестнадцать, когда дело дошло до секса. И девственницей она не была, хотя упорно утверждала, что я у нее первый мужчина.
Не стану врать, мне было не очень приятно. Точнее очень неприятно. Но я был отчаянно влюблен в свою белокурую мечту, и готов раз и навсегда простить Анжелу и закрыть эту тему. Выяснять, с кем она спала до меня и сколько раз не стал. Слишком это все унизительно.
И сейчас этот давно забытый факт из наших отношений с Кукушкиной едкой горечью вновь всплыл на поверхность. Вот передо мной девочка Рони, ей явно больше шестнадцати, она девственница и, судя по тому, как отчаянно истерила, глядя на мою эрекцию, не очень-то торопилась расставаться с невинностью. Она учится, работает, живет самостоятельной жизнью, у нее нет строгих родителей, которые бы радели над благочестием дочери, лишь старенькая бабушка, которая вряд ли может помочь чем-либо кроме совета. Феврония яркая, необычная. Красивая. Она давно могла бы найти себе богатенького спонсора и жить в свое удовольствие. Однако все еще не делает этого.
Чем вызывает мое уважение.
И даже восхищение.
Интересно, чем она вообще занимается? На кого собралась учиться, кем подрабатывает и где? Что ей интересно?
Может, она в кого-нибудь влюблена и хранит себя для одного-единственного?
Размышляя о соседке, я шел на аромат еды, доносящийся из кухни, чувствуя, как просыпается голод.
На столе дымился в тарелках омлет, приправленный зеленью, рядом тосты с авокадо и помидорами, гудела кофеварка, выпуская тонкой струйкой ароматный терпкий кофе. Голос Анжелы в голове автоматически высчитал калории. Я мысленно чертыхнулся и решительно прогнал свою девушку из головы.
Стрекоза, накинувшая халат на свою милую пижамку, пыталась дотянуться до верхней полки холодильника за сливками.
Взял себе на заметку больше не ставить их так высоко. Подошел со спины и помог девчонке, подав заветную упаковку. Рони развернулась, и я заметил, как от холода под мягким трикотажем сжались маленькие сосочки.
Боги, за что мне такое испытание?!
Отступил назад, выпуская из плена девчонку. Рони пискнула «Спасибо» и вроде даже не заметила, куда я пялился.
