Я металась вдоль дома, спрашивала у соседских ребятишек, звала его в крошечное подвальное окошко, заглядывала в мусорные контейнеры и урны курильщиков — пусто. Кот будто сквозь землю провалился.
— Кис-кис-кис, — ворковала я, придав голосу как можно больше ласки.
Не дай бог почувствует, что я злюсь! Ни за что не покажется.
— Кис-кис, — рычала я через час. — Ну, погоди, зараза, попадёшься мне на пути! Ух! Как я зла!
И тут я остановилась: надо подумать. Может, скатертью дорога? За полгода, что обитает в моем доме это чудовище, я уже несколько раз отчаивалась. Чего только не пережила: от желания лечь и помереть самой, до прибить кота и закопать поглубже, чтобы (не дай бог!) не выбрался.
Шучу, конечно! Любовь к этому чертёнку все же пересилила кратковременное помешательство. Я опять побрела по двору, надеясь, что он не рискнул убежать далеко.
* * *
Мне его подарила мама. Она отбила несчастного котейку у собак и позвонила мне в дверь именно в тот момент, когда я разделывала мясо для ужина: должен был прийти в гости Артем, мой парень, с которым мы уже встречались год, но все никак не могли объясниться.
— Представляешь, — захлебываясь от волнения, рассказывала мама, — иду, а в парке две овчарки напали на эту кроху. Рычат и наскакивают, а он сидит, бедняжка, трясётся и так жалобно мяукает. Люди вокруг столпились, но только смотрят.
— О боже! И как ты не испугалась? — охнула я и погладила котика по голове. Он прижал ушки, зажмурил удивительные глаза и лизнул мне руку. Я тут же всхлипнула от умиления.
— Ох, конечно испугалась! Чуть не описалась от страха, — махнула рукой мамуля.
Она опустила котейку на пол. Это был черный клубок шерсти, из которого на меня тоскливо смотрели разноцветные глаза: оранжевый и небесно-голубой. И столько скорби было в этом взгляде, что я схватилась за сердце: такого красивого котика я еще не встречала.
Малыш постоял немного, сел на попу и жалобно мяукнул.
— Солнышко, ты кушать хочешь? — заворковала я и осеклась: мама тут же скажет, что пора заводить детей, это во мне материнский инстинкт заговорил. — Сейчас, подожди.
Я полезла в холодильник, налила в блюдце молока. Котёнок лизнул розовым язычком белую жидкость и снова посмотрел на меня. На этот раз в его глазенках я прочитала возмущение: «Ты что мне гадость даешь, хозяйка?»
— Мама, как думаешь, сколько ему месяцев? Чем ещё накормить можно?
Я повернулась, но мамуля исчезла. Вот это подстава! Я схватила телефон.
