— Замерзла?
Не заметила, что меня затрясло. И мы по-прежнему были на крыльце одни.
— Н-нет, — выдавила я, а зубы громко стукнули друг о друга.
Он улыбнулся снова. И как оказался так близко? Застегнул до упора мою куртку, а затем снял с себя шапку и надел мне на голову.
Лицо вновь запылало. Его руки лежали на моих плечах — я мечтала об этом семь дьявольских лет! А теперь так резко больно стало. Когда вспомнила светловолосую Инну, размахивающую кольцом.
И каково ощущать себя женихом? Вопрос замер на кончике языка. Не успела задать его, дверь все же открыли. Целая компания похожих на викингов ребят вывалилась наружу. Они вели себя так громко, что заглушили его вопрос.
Ты что-то спросила?
Нет. И не буду. Притворилась, что не услышала. Тлеющий окурок обжег пальцы. Я так и не сделала затяжки. Засобиралась, выбросила сигарету в урну.
Ни к чему эти вопросы. Я не хотела слышать ответы. Они вряд ли понравятся мне. Не готова. Прилетела в другую страну на каких-то животных инстинктах, не ведая, что творю.
Заскочила в бар, сдерживая агонию в груди. За дверью меня окутало приятное тепло, но руки до сих пор тряслись. И от мороза ли?
Все было хорошо, но шапка-то осталась на голове. Нервно стянула ее, развернулась, чтобы отдать хозяину, и на полном ходу врезалась в его грудь. В этом шуме не услышала, как он зашел за мной следом.
Волконский громко рассмеялся, когда я потерла нос. Так искренне и глубоко. Почему нам снова было так легко вместе? Непозволительно легко. И тянуло друг к другу.
— Спасибо, — шепнула, уходя.
Влад успел перехватить меня за руку.
— Опять сбегаешь? — Вопрос застал врасплох.
В его глазах пылало то, что видела семь лет назад. Желание — открытое и неуправляемое. Ноющая боль стала ярче, потому что вскрылись старые раны. Молча покачала головой. И только губами произнесла «не надо», в этот раз оставив последнее слово за собой.
Я промчалась по залу, увидела Митю с приятелями, которые перекрикивали музыканта, исполняющего песню.
… Но я не тот, кем бы быть моя воля.
Мое сердце навечно принадлежит домику у моря.*
Оставшись незамеченной, скрылась в уборной, чтобы смыть с себя Волконского. Казалось, его запах, отпечатки пальцев повсюду на мне, видны невооруженным глазом. Отдышалась, умылась, взъерошила волосы, приглаженные шапкой. Вроде бы ожила, потому что еще минуту назад падала в бездну. Вернулась к столу как раз к заключительным аккордам и старательно избегала взглядом Владилена.
Он женится,
