Похоже все мы представили девушку из рекламы пива и вздохнули. Но даже не смотря на отсутствие девушки будущее было прекрасным…
Мы не успели вспомнить вкус пива, как перед нами, словно по волшебству появился поднос с несколькими бутылками. Я поднял голову. Рядом со столиком стоял улыбающийся барабанщик «Пудиса».
— Клаус! Привет!
Девушка рядом с ней перевела его слова на немецкий, но они так понял, что все ему рады.
— Как добрались?
— Спасибо, хорошо… Как вы нас нашли?
Он пожал плечами.
— Мы вас не искали. Мы вас ждали. Мы, как и вы, участники культурной программы Фестиваля, ну и поинтересовались где вас разместят. И вот мы тут…
Мы смотрели друг на друга и улыбались. Понятно было, что не просто так пришел. Значит что-то будет интересное.
— А все остальные ваши ребята?
— За этим и пришел.
Он посмотрел на часы и скомандовал.
— Допивайте пиво и пошли со мной. Мы сейчас тут недалеко, на Александрплатц. Играем для гостей Фестиваля.
До площади, которую немцы любовно называли просто «Алекс» мы и впрямь добрались быстро. Айн-цвай и мы там! Протолкавшись сквозь гостей Фестиваля, подошли к сцене и взобрались на неё. Клаус пошел вперед, а мы воспитанно остановились позади. Люди играют, так чего им мешать? Там стоял аппарат, и ребята готовились к выступлению.
Перед ними, перед сценой, плескалось море молодежи. В воздухе висел разноязыкий гул голосов. Где-то звучала гитара и под её аккомпанемент пели песню, а с другого края доносился пасторальный звук пастушеской свирели. Клаус трогал меня за плечо и сказал одно слово:
— Слушайте…
— Что?
Он только усмехнулся и пошел вперед. Через минуту мы увидели, как наши знакомые немцы, разобрав инструменты, вышли к микрофонам. Гитарист что-то сказал. Народ внизу зашумел одобрительно.
— И чем они нам удивят? — сказал я. — Неужели и они «Катюшу» исполнят?
Они и впрямь удивили…
По первым аккордам я не понял, что звучит, но когда они рванули от самой своей широкой сумрачной немецкой души…
Слов мы, разумеется, не разобрали, но нам и мелодии хватило. Они пели «Я свободен». На немецком…. Языка мы не понимали, но песня летела. Да и звучала, пожалуй, не хуже, чем на русском. Все-таки правильная аранжировка — великая сила… Они услышали только мелодию, но сумели сделать глубже, трагичнее. Профессионалы…
Люди вокруг нас стихли, принимая новую песню, вслушиваясь в слова, а голоса накалом эмоций рвали воздух над площадью.
Когда песня кончилась, народ на площади взревел. Сергей, стряхивая очарование песни, сказал:
