— Мы попробуем медикаментозно воздействовать на вашу память и посмотрим, что из этого выйдет.
— То есть вы не знаете, что у вас получится? — насторожился я.
— Реакция может быть разной, — уклончиво ответил тот.
— Даже летальный исход?
— Ну что вы! — взмахнул руками профессор. — Это исключено! Я имею ввиду, что эффективность может быть разной. Методика еще не отработана полностью.
Не знаю о чем подумал хозяин кабинета, а я подумал о том, что не рановато ли мы сунули головы в это все. Повисшую тишину разрушил наш персональный майор.
— Будем надеяться на ваше мастерство, — бодро сказал он. — Наука нас никогда не подводила… Давайте приступим.
— Прошу, — сказало медицинское светило. — Вон туда, за ширму… Там вам ждет девушка…
— Если она похожа на Лару Крофт, — пробормотал Никита не потерявший своих опасений, но обошлось. Медсестра оказалась обычной медсестрой.
Слово и дело разошлись ненадолго. Уже через четверть часа мы сидели на кушетке в одинаковых позах — правая рука согнута и прижата к груди. В сгибе локтя у каждого виднелся ватный тампон.
— А у сестрички очень ловкие руки, — сказал Никита. — Как она ловко иголку в вену засадила…
— Опыт, наверное, большой.
— Руки ласковые…
Девушка… Ну для нас настоящих девушка, а для теперешних скорее тётенька лет двадцати двух сидела за столом и поглядывала на нас.
— Как на лабораторных мышей смотрит.
— А мы и есть мыши.
— Ага. Только хвостик впереди.
Мы посмеялись. Препарат, который нам вкололи должен был каким-то образом активизировать нашу память. Как это проявится не знал ни изобретатель этого снадобья ни сами. По уверениям профессора, в чьи рук мы попали, подопытные приматы время от времени оказывать чудеса сообразительности. У людей, как он недавно уже говорил, также была реакция, но индивидуальная. После укола нам следовало немного посидеть — ну мало ли что — и мы с удовольствием это делали.
— Может быть вы нам радио включите? — предложил я. — Что просто так-то сидеть. Музыку или новости послушаем…
— Голова не кружится? Не тошнит?
— Нет. Все в порядке, — за всех нас ответил Никита. — Включите, пожалуйста…
Медсестра послушно дотянулась до висящей на стенке радиоточки, включила и тут же комната заполнилась музыкой. Кобзон и еще кто-то незнакомый пели революционную песню:
— «Красная гвоздика, спутница тревог…»
— Давно мы с Иосифом Давидовичем не общались… — сказал Никита. — Он нас, наверное уже и не вспоминает…
Сергей сосредоточенно смотрел на приемник радиоточки и молчал.
