— Кто ты? — вырывается у меня глупый вопрос, и мужчина хмыкает.
— Твоя крестная фея, Алиса. Ты симпатичная девочка, и у меня есть неплохое предложение. Но для начала... — он наклоняется ко мне, чтобы что-то произнести, и я вижу, как неожиданно его зрачки расширяются. Он странно втягивает воздух, словно принюхиваясь, и внезапно сильная рука хватает меня за шею, сжимая. Я издаю жалобный писк.
Мужчина, словно хищник, шарит по моему лицу пораженным взглядом. Мне кажется, что он хочет меня сожрать.
— Дьявол... — произносит он задумчиво. — Что ты такое?
Он притягивает меня ближе, впечатывая в крепкое и сильное тело, и тут меня прорывает.
— Не надо! — вскрикиваю в панике я. — Я девственница!
Глава 2
— Девственница? — шипит мужчина мне в лицо. — Твой брат проиграл мне больше, чем я думал. И как же ты, такой цветочек, сохранила свою невинность в таком злачном месте, как этот город?
— Я… Я мыла посуду у господина Тереваля!
— Посудомойка?
Этот хищник хватает меня за руку и поднимает ее на уровень своего лица, продолжая вдавливать в стену.
Мне стало еще хуже, чем было.
Мои руки выдавали во мне посудомойку короткими ногтями и загрубевшей кожей от частого шорканья больших закопченных кастрюль, и этот въедливый взгляд незнакомца крайне стыдил.
— Ужасно. Руки никуда не годятся. Красивая форма ногтей, изящные кисти… но кожа, нет. Не подходит.
— Для чего?
— Для того чтобы твои ручки приносили члену максимально приятные ощущения. Такими шершавыми щетками ты скорее сотрешь там все, чем приласкаешь, — брезгливо бросает он, отрывая взгляд от моей руки, и впивается им в лицо, отчего я жалобно поджимаю губы. — Хорошенькая. Задница сладкая, талия тонкая, даже сиськи ничего. Я обязан рассмотреть их получше.
Пронырливая рука опускается на мою грудь и грубо ее сдавливает, заставляя меня трусливо пискнуть.
Божечки, стыдно-то как! Ах, если бы мама узнала, что я здесь, она бы этого не допустила! Но ее здесь нет… Я одна… И Велор бросил меня на растерзание, предатель!
За что он так со мной?! Чем я это заслужила!?
Пока я мысленно проклинала когда-то родного мне человека, мужчина, продолжая неотрывно и хищно разглядывать мое лицо, одним ловким и явно отрепетированным движением стянул никудышное платье, оголяя мою грудь.
От страха и стыда соски сжались, розовыми вершинками смотря прямо на этого бездушного типа, и тот, наконец, прекратил смотреть мне прямо в глаза, опуская взгляд вниз.
— Скажи мне, трусливое бревнышко, ты когда-нибудь работала ртом?
