Гад до сих пор держал меня на весу, а я не считала себя пушинкой. Он закинул голову и заржал. Откуда столько радости перед смертью? Полоски на его лице светились лазурным цветом под стать глазам. Интуитивно предположила, что это от удовлетворения. Да и выглядел он как насытившийся кот.
— Пусти меня! — потребовала сквозь зубы.
Он пристально посмотрела на меня. Под этим взглядом мне стало неуютно. Я снова толкнула его в плечо:
— Ну же!
Эта стена не сдвинулась с места. Только голову наклонил.
— Ты смущена, — выдал он.
— Что?
— Ты смущена тем, что произошло между нами. Это ведь лучшее, что было в твоей жизни.
— Эй, придержи свое эго!
— Можешь перед смертью и признаться, — бросил он, а затем неожиданно наклонился и поцеловал меня.
И я, обескураженная, снова поддалась. Ответила на поцелуй. На этот раз он целовал меня неторопливо, словно вкушая мой рот. Язык мягко скользил по нёбу, переплетался с моим, посасывал его. Сладко. Даже приторно, но мне нравилось.
Когда его губы стали мягче и отстранились, он погладил меня по щеке, заправил за ухо влажную прядь. Такая нежность в мужчине, которые всегда общался со мной свысока, не скрывая насмешки и язвительности, сбивала с толку.
Тогда он опустил мои на пол и отошел.
Я бы все отдала в этот момент за душ! Хотя какая разница, что я встречу смерть в таком виде. Гордо скинула подбородок, показывая, что мне смущаться нечего и все предположения всего лишь его фантазия. Даже сама скользнула оценивающим взглядом по мужскому телу.
Ой, зря! Еще раз убедилась в его мужском великолепии. Настоящий воин. Сын дюн. Тело словно высечено из камня. Крепкое, мощное, рельефное. Хотелось снова провести по нему руками. Исследовать каждую участок, до которого не дотянулась в порыве страсти. Но она прошла, и теперь надо мной властвовал разум, поэтому я стояла неподвижно и ничего не предпринимала.
Он понимающе хмыкнул, после чего повернулся ко мне задом — таким аппетитным и упругим — и поднял свой костюм.
— Ты что, собираешься его надеть? Зачем? Получил свое и теперь хочешь быстрее умереть?
— Колючка, я бы лучше растянул эти часы, чтобы снова и снова получать свое, дабы мы не заметили, когда придет смерть, но…
Он сделал театральную паузу, а я подозрительно прищурилась:
— НО?
— Я знаю, как нам выбраться отсюда.
Ощущение было, что на меня скинули бетонную плиту.
— Ты прикалываешься? — заорала я. — Ты знал об этом и… и все равно провернул все это?
Махнула рукой на обнаженную себя.
