Одарила ее долгим тяжелым взглядом и последовала за этой исполнительной девочкой. Интересно, это она доложила Лазару о письмах? Хотя какая разница? Все они будут это делать.
Когда вошла в свою гостиную, скользнула мимолетным ледяным взглядом по стоявшему у окна кронпринцу и молча села в одно из кресел.
Лазар медленно развернулся, не преминул рассмотреть меня в новом наряде и без предисловий перешел к причине его появления здесь.
— От кого письма?
— От любовника, — нагло взглянула на него. — Вернее, от двух, — письма ведь было два, а эти девицы наверняка доложили о точном количестве. — Что поделать, — томно вздохнула и начала кокетливо наматывать черный локон на палец, не забывая придурковато улыбаться, — любовь и страсть у нас в крови.
Лазар сдвинул грозно брови и сжал кулаки. Просверлил меня взглядом, но я не собиралась сбрасывать с себя маску влюбленной дурочки. Влюбленной, но не в него.
— Ты что? — округлила глаза и приоткрыла в удивлении рот. Прикрыла его ладонью и прошептала, — ты думал, что мое сердце свободно, и я полюблю тебя? Какое разочарование, — покачала головой и похлопала глазками.
— Ты что себе позволяешь? — прошипел Лазар. — Ты как смеешь делать из меня посмешище?
Ух! Какие мы грозные! Его бешенство не вызывало у меня страха. Кто бы видел этого ревнивца. Меня забавляла эта ситуация, и я с трудом сдерживала улыбку. Чувствовала, как губы дрожат, а уголки норовят разбежаться в разные стороны. Теперь мне не приходилось претворяться глупышкой, я и без игр выглядела ненормальной, упорно сжимающей губы.
— Ты — моя невеста! — он в секунду оказался рядом со мной. Оперся ладонями на подлокотники кресла и приблизился к лицу. Его ноздри трепетали, зрачки расширились, практически полностью затопив радужку, а губы были плотно сжаты.
— И даже мысли о других мужчинах для тебя запретны.
— Ваше Высочество, — дрожащим от сдерживаемого смеха голосом проворковала я, — вы заблуждаетесь. Я не ваша невеста. И мои мысли вам неподвластны, как бы сильно вы не желали иного. Откуда вам знать, может быть, в данный конкретный момент я представляю не разъяренное животное, а симпатичного мужчину в порыве страсти нависающего надо мной? — закусила губу и рассеянно оглядела кронпринца.
— Твое веселье неуместно, — выплюнул он и схватил меня за подбородок, заставляя смотреть в глаза. — Ты хочешь узнать границы моего терпения? — он жутко ухмыльнулся. — Что же, в таком случае я не заставлю тебя утруждаться, обозначу их самостоятельно. Если ты когда-нибудь заставишь меня усомниться в своей верности, если я когда-нибудь узнаю о наличии у тебя любовника, то перегрызу глотку и тебе и ему. И буду в своем праве. У тебя есть привилегии по договору, есть привилегии, как у подданной другого королевства до нашей свадьбы, но в этом случае, я буду в своем праве. Ты — моя. И никто, слышишь, никто не смеет посягать на ту, которая принадлежит мне. И я сделаю это, несмотря на ошейник, который непременно появится. Лучше заключение, чем позор и бесчестие. А теперь смотри в мои глаза и реши сама, правдивы ли мои обещания, или это такая же игра, которую затеяла ты, строптивая, глупая девочка.
