Моё тело окутало холодом, захотелось спать, веки начали закрываться, еле дошла до кровати и просто рухнула в темноту...
Я почему-то маленькая девочка, бегу за мамой по нашему саду, следом за мной бежит кухарка, Тина.
- Принцесса. Подождите, вам нельзя туда.
Остановилась, оглядываясь по сторонам.
- Мама! - слёзы льются из глаз, я хочу её видеть, почему она убегает?
Между деревьями мелькнули золотистые волосы. Вытерев слезы ладонью, поспешила следом за ней.
Вышла на полянку, там сидели все сирены: моя бабушка Адалаида, тётя Персефона и даже тех, кого я видела только на портретах.
Они сидели мирно пили чай, каждую обнимал её фаворит.
Мама подошла к мужчине с белыми, как у меня волосами и цвет глаз у нас с ним был одинаковым.
Он нежно обнимал маму, целуя её в висок.
- Мама? Это кто? - она повернулась и улыбнулась.
- Это твой папа. - я никогда его раньше не видела, он умер, когда мама была беременна мной.
- Тебе нельзя здесь быть, Миди, ещё очень рано.
- Но мама, я хочу быть с тобой, мне так плохо без тебя, я не могу больше. Все меня ненавидят, каждый хочет уколоть побольнее. И сирен больше нет, я не хочу быть единственной на всей планете!
- Тебе нужно вернуться. На тебя вся надежда, нужно установить мир между сиренами и драконами.
- Мир? Да они убили тебя, тетю и бабушку и... Всех! Даже тех, кто был предан нам. И почему тётя и бабушка обнимают своих убийц? - мужчины опустили головы.
- Подрастёшь поймёшь. А теперь возвращайся, тебе нельзя здесь быть. - мама с папой подошли, обняли меня с двух сторон. Так тепло, спокойно. Папа поцеловал меня в макушку.
- Помни, Миди: остерегайся Элифаса Пикинджилла. Это опасный человек.
- Он же президент? Как мы можем с ним встретиться?
- Помни, что я тебе сказала. Теперь, тебе пора... - мамин голос блек, исчезал.
Распахнула глаза, по лицу бежал пот, возле моей кровати стоял профессор Кюри.
- Слава богам! Ты очнулась! - сглотнула, говорить было тяжело во рту словно пустыня, губы все слиплись.
- Пить… - хриплым, бабушкиным, скрипучим голосом попросила я.
- Да, конечно. - она помогла мне сесть, поднесла стакан с водой, в теле жуткая слабость. Сделала глоток воды, он покатился по горлу, обжигая.
- Всё достаточно. Ты слишком долго не пила и не ела.
- Долго? Это сколько?
- Ты пять дней была в коме. Мы уже не надеялись, что ты выживешь, слишком сильное проклятие наложила на тебя Тасмин. Даже верховная, мадам Лаво, не смогла его снять.
- И что теперь будет с Тасмин? - профессор Кюри, нахмурилось.
