— Знаешь, Литвинов, я тебе не порноактриса, чтобы раздеваться и трахаться на камеру. Не могу, знаешь ли, заниматься сексом по щелчку пальцев. Тем более, ты меня совершенно не возбуждаешь.
Я снова тянула время, вместо того, чтобы поскорее закончить унижение. Ну, не могу переступить через себя вот так сразу!
— Ты думаешь, я совсем уже идиот, чтобы давать кому-либо доступ к камерам в своей комнате? Код есть только у меня, а вот насчет щелчка пальцев…
Он вдруг ухмыльнулся, а затем без проблем и стеснения сорвал с себя полотенце, полностью обнажив себя. Снова мой предательский взгляд приклеился к члену Игната, как к какой-то редкой вещи.
— Ты тоже далеко не идеал и, как видишь, от одного вида на тебя у меня не стоит, так что придется потрудиться.
Меня не задели его слова, ведь я знаю себе цену, и не так уж некрасива, как он хочет показать и унизить. Понизить мою самооценку у Литвинова не выйдет, хоть бы как старался.
— Пф, — ну, пусть подрочит, если так ему проще!
Но я слишком поздно поняла, на что он намекает:
— Тебе, разумеется, — высказался с ухмылкой Чеширского кота. — И хватит ломать комедию, ты уже давно не девственница и знаешь все прелести секса. К тому же, время деньги, а ты мне и так уже задолжала слишком круглую сумму.
Игнат улегся на кровать, раскинул ноги поудобнее, закинул руки за голову и ждал только меня. Вернее, моих действий. Блин… Одно дело просто раздеться и раздвинуть ноги, немного потерпеть, но совсем другое самой ублажать Литвинова. Может мне это снится?
Разделась я машинально, оставила лишь нижнее белье. Мыслями была далеко отсюда, хотела отгородиться от всего, может, так будет проще? Вот за что мне это? Почему именно я? Неужели за школьные грехи? Там ведь и был всего-то один… и мне дико стыдно сейчас за него. Не желая припоминать свой косяк, тряхнула головой и подошла к кровати. Наверно, сама бы еще долго колебалась, Игнат все сделал сам: дернул меня за руку и повалил на себя, как мешок с картошкой.
— Мне это уже начинает надоедать, — прогромыхал он, показывая свое недовольство. — Соси давай, не вынуждай меня применять к тебе силу!
Это было… Грубо, грязно, противно, да еще много можно подобрать слов, меня вдруг будто окатили ушатом холодной воды, я максимально отстранилась. Боже, Вика, до чего ты докатилась? Может плюнуть на долг мужа, отдать Литвинову только те двадцать процентов за мой косяк и будь что будет?
— Послушай, я… — начала разговор, но резко осеклась.
