Пришлось отложить размышления, я поднялась на второй этаж и, подойдя к реанимации, заметила на лавочке свекровь. Она дремала, сидя в неудобном положении, будто проторчала тут без сна целую ночь. Вздохнув, морально настроилась на ее упреки. Только я собиралась будить Римму Петровну, как вдруг услышала:
— А вот как раз его мать и жена.
Обернулась и увидела врача Миши, рядом с ним шел незнакомый мужчина, возможно, тот самый следователь? Вчера я была готова писать заявление на Литвинова, а теперь не уверена ни в чем. Вся моя решительность увяла, как сорванные цветы спустя пару дней. Чем ближе приближались мужчины, тем тяжелее становилось на душе. На одной чаше весов была жизнь мужа, а на другой — справедливость. И пока что явно перевешивала жизнь.
— А, явилась, — свекровь проснулась от шума и сразу выразила свое недовольство фырканьем. — Совесть замучили или деньги закончились?
— Я тоже рада вас видеть, Римма Петровна, — устало произнесла, не желая сейчас ругаться.
К тому же, следователь уже подошел и с удивлением наблюдал за нашей милой беседой. Обычный, ничем не примечательный мужчина, немного полноватый. Его цепкий, сканирующий взгляд прошелся сначала по мне, а затем по Римме Петровне. Я поежилась от такого пристального внимания, мы со свекровью словно уже стали подозреваемыми, а ему кровь из носа надо из нас выбить признание.
— Как там мой муж? — я проигнорировала пристальное внимание следователя и подошла к врачу.
Здоровье мужа все равно сейчас на первом месте, а уж кто его избил и так ясно. Даже если расскажу следователю, что стоит мое слово, против слова Литвинова?
— Теперь будешь ломать комедию, что тебе есть дело до моего сына? — вклинилась Римма Петровна. — Шлялась где-то целую ночь, а теперь пришла вся такая важная, интересуешься, тьфу.
Ох, как же у меня зачесался язык высказать свекрови то, что о ней думаю, но кому от этого станет лучше? Устала с ней бороться за пять лет, доказывать, что я не верблюд.
— Состояние среднетяжелое, но он крепкий парень, выкарабкается. Делаем все, что в наших силах. Вы меня извините, у нас обход, позже приходите, все подробнее расскажу.
Он ушел, а следователь решил, наконец, представиться. Достал корочку и показал ее сначала Римме Петровне, а потом уже и мне.
— Меня зовут Алексей Борисович Ткач. Если будете писать заявление, то я буду вести это дело.
— Мы… — свекровь перебила и не дала мне договорить:
— Алексей Борисович, конечно же, я напишу заявление. Какие-то негодяи до полусмерти избили моего сына, нельзя такое оставлять на произвол судьбы. Вы же найдете их?
