— Да он в люди-то выбился благодаря нам с пацанами, не зря гоняли его в детстве.
Пока все оправдания тянули на троечку с минусом. Наивно полагать, что человек не меняется со школы.
— Миш, он ведь мстит тебе, — я все думала, как бы помягче преподнести мужу требование Литвинова, но так и не решилась сказать в итоге. — Похитил меня, напугал до чертиков, дал три дня на… в общем, потребовал немедленно вернуть ему деньги. Какая кошка между вами пробежала?
Муж ошарашено смотрел на меня, видимо, слова о похищении выбили его из привычной колеи. Он вдруг подскочил со стула и громко ударил кулаком о столешницу.
— Вот падла хитрожопая, — Миша не стеснялся в выражениях. — Я же говорил тебе, Игнат трус, только и может, что запугивать девушек. Ну, ничего, он у меня еще попляшет, вот увидишь. Я этого так просто не оставлю!
На его лице заходили желваки, выдавая взвинченное состояние, лицо покраснело, стало цветом вареного рака. Я все время наблюдала за сменой эмоций мужа и пришла к выводу, что он, все-таки, тайно боится Литвинова. А вот признаться самому себе боится.
— Миш… скажи честно, куда ты потратил деньги?
Я очень опасалась услышать ответ, каким бы он ни был. Сумма то космическая, даже не знаю, куда ее можно растрынькать?
— Куда? — закричал он, взмахивая руками. — На нас, на дом, на машины и прочие удовольствия. Куда же еще?!
Я практически всегда знала, когда он врет, а когда говорит правду. Вроде бы, он не лгал сейчас, но…
— Миллион? Я видела расписки и знаю общую сумму долга.
— А ты даты смотрела тех расписок? — упрекнул. — Все ушло постепенно, дорогая, красивая жизнь требует огромных вложений!
Он так говорил, словно упрекает меня в том, что ему пришлось брать деньги у Литвинова. Только правда заключается в том, что я их никогда не просила!
— Но это же ты грезил богатством, хотел огромный дом и прочие удовольствия. Мне было достаточно хотя бы своей квартиры, чтобы не жить на шее у родителей.
Разговор начинал приобретать неприятную сторону, так и разругаться не долго. Нам бы следовало искать выход, а не выяснять отношения! Истериками делу не поможешь.
— Миш, прошу, давай рассуждать логически. Литвинов дал три дня, а потом продаст наш долг другим людям. Как понимаешь, они ждать и церемониться точно не станут.
Любимый уселся обратно на стул и стал белее мела из-за паники. Муж должен быть для меня опорой, твердым тылом, а сам растерялся при первых же проблемах.
— Поживем опять у моих родителей, ничего страшного. Работа у нас есть, выкрутимся.
