Почему?
Сил совсем не остается, а он сокрушает, сносит мою гордость к чертям. Его язык настойчиво рвется к цели. А еще сильные уверенные пальцы начинают надавливать, так, что я вынуждена приоткрыть рот.
Я делаю это, мне ничего не остается больше, и его язык проникает в мой рот.
Не хочу, чтобы мой первый поцелуй был таким, но он не оставляет выбора.
Углубляет, вынуждая раскрыться больше, стонет прямо мне в губы, а потом вдруг прикусывает нижнюю.
Снова глубоко, потом чуть дает отдышаться и снова.
Я не могу сопротивляться, но не потому, что мне противно или неприятно. А из-за слабости, что разливается по телу жаркой горячей волной.
Подкашиваются ноги, и я попадаю в другую реальность.
Не думала, что так бывает. Но я позволяю ему делать эти вещи. Позволяю целовать так непристойно, так глубоко.
Это выворачивает душу. Это первый раз. Это так волшебно, оказывается.
Не знаю, сколько мы так стоим. Королев обнимает, все целует и целует, как ненормальный, еле давая отдышаться. Я тону в противоречивых ощущениях.
Но когда чувствую, что его тело расслабилось достаточно, резко отталкиваю, залепляю звонкую пощечину и отскакиваю подальше.
Пальцы горят.
Смотрю на него с ненавистью и он смотрит на меня тяжелым, ничего не выражающим взглядом. Мое дыхание сбивается, его тоже.
— Ты придурок, Королев, ты не имел права!
Мой голос срывается на крик. Я готова бежать в любой момент, не хочу повторения.
— Я не одна из твоих девочек на побегушках. С Абрамовой целуйся, а не со мной!
Кажется, он не понимает ни одного слова. А моя пощечина ему, что слону дробинка. Смотрит и смотрит. Чертов взгляд!
— Ты, ты…зачем ты только появилась в нашей школе! — произносит хрипло, желваки ходят ходуном.
— Не по своему желанию, поверь. Если бы это зависело от меня, ноги бы моей там не было!
Кидаю в пространство, которое искрит от напряжения. Что делать? Если он только захочет, сможет сделать со мной все, что угодно. Паника затапливает.
Все заканчивается неожиданно и в один момент.
Он прикрывает глаза, резко выдыхает. Потом снова смотрит на меня, но уже по-другому. Более осмысленно.
— Прости, — говорит тихо и сразу же на порядок громче.
— Черт, я не хотел.
Морщится, сжимает руки в кулаки, смотрит по сторонам. Кажется, что ему некуда деть заряд агрессии. Он делает шаг ко мне.
— Не приближайся! — предупреждаю.
Он останавливается. И снова смотрит.
Еще несколько секунд проходит в напряжении, после чего его тело начинает расслабляться.
