– Доброе утро, Мелисса… – заостряя внимание на моем красивом, как мне кажется имени.
Сил сдвинуться с места не было, я мысленно понимала что нужно бежать. С каждым шагом, он подходил ближе и ближе, сокращая расстояние между нами, вот-вот и я почую запах его любимого парфюма. Вцепившись в резиновую ручку коляски, посмотрела ему в глаза.
– Дочка? – слабо кивнула, его губы моментально расплылись в хищной улыбке, я бы сказала плотоядной.
– Что тебе нужно?! – руки дрожали, коленки тоже в такт запястьям, мне хотелось упасть от жутчайшего страха. Я впервые в жизни его боялась…
– Приехал познакомиться с дочкой… – челюсти сжались до скрипа, Соломония расплакалась.
– Чь-чь, НЕТ! Убирайся отсюда!
Глава 4
Страх заставляет размышлять не логически.
Открывая все самые потайные дверцы…
Я была честно говоря в не хилом шоке от такого откровения, мне хотелось верить что это является правдой, но зная его мамулечку, она точно не отвяжется от меня ни за что, ни за какие моления.
Да и мне это все не к чему, сердце обливалось кровью, зная, что причиняю ему жутчайшую боль.
Остановившись, посмотрела в его бездонные глаза, которые так и манили меня.
Как и в тот роковой для меня день.
Я насамом день, в его глазах отражались обида и душераздирающая злость.
Мне действительно больше всего на свете хотелось вернуться к своему любимому мужчине, но я слишком напугана слодившейся ситуацие, до чертиков боюсь его "доброжелательной" мамули, если бы он только знал на сколько я этого желаю...
— Значит нет?! Тогда, я заберу своего ребёнка через суд! — была поражена его словами, мне хотелось подойти и влепить ему хорошенькую пощечину. Чтоб след такой краснющий остался! Прям почувствовала как руку будет жечь от не хилого удара по его милой моське.
— А с чего ты взял что это твой ребёнок?! — нагло вру, видя удивление в его глазах, не то что удивление, я бы сказала шок.
Руки мужчины сжались в кулаки, а мышцы стали видны через пальто.
Раньше, когда первый раз увидела его в таком жутком состоянии, мне стало неистово страшно.
Но в порыве своего гнева, он не тронет никого и ничего. Ну, перевернет пару тройку табуретов и упокоится.
Он не способен кого либо просто так избить, или оскорбить, по его страшным рассказам жизнь у него была скверная, по хуже моей. Хоть я о своей и не рассказывала.
Как сейчас помню его душераздирающие истории, о том как ему нелегко пришлось в детстве, и тогда я сказала: "Я с тобой останусь навсегда!", а на самом деле придала, да ещё как…
