Мне оставалось надеяться, что предмет разговора дрых, поскольку я говорила прямо возле каюты, откуда наверняка всё было прекрасно слышно, учитывая тонкий слух ушастых. Я и сама являлась наполовину эльфийка, поэтому хорошо знала об этом. По крайней мере, какая-то хлипкая дверь мой слух никогда не останавливала.
— Ну хоть разочек! — Рыжий явно кривлялся. Он не мог не понимать, что стены тут совершенно не звуконепроницаемые. Бу хоть и строил из себя глупого весельчака, но дураком никогда не был.
— Посмотрим на твоё поведение, — буркнула в ответ, не совсем понимая, чего он добивался. Точнее, что очень даже понимала причину, но здесь и сейчас не было эльфа, а значит, что и весь спектакль пропадал зазря. «Или они теперь и меня донимать своими подколками про раба тоже будут? Медуза!» — пришло внезапное осознание, отчего я едва удержала лицо. Что до Рыжего, то он довольно улыбнулся и поспешил дальше перетаскивать груз.
Наконец отойдя от двери в каюту, я отыскала Лия, что споро составлял список погруженного, попутно отмечая необходимые покупки в следующем порту.
— Капитан? Что-то с вашим рабом? — заинтересованно уточнил тот, стоило мне только подойти.
Двое из команды, что раскладывали коробки неподалёку, зашушукались о том, сколько дней пройдёт, прежде чем я выпущу постельную грелку из своей каюты. Один из них передал другому монету, явно поставив на что-то особенное, но я не вслушивалась. «Вот теперь вся команда будет делать ставки, когда я наконец его трахну? О, медуза... дай мне сил выдержать это всё!» — мысленно взмолилась я, уже жалея о своей спонтанной покупке.
— Нет. У тебя есть что-то от шрамов? — Мне и самой оставалось неясно, зачем это понадобилось. Я знала своего эльфа всего ничего, поэтому было странно в первый же день так заботиться, однако не могла не спросить. Меня нервировали отметины на нём и хотелось видеть его чистую кожу. В случае же, если Алан всё же окажется плохим приобретением, то я уже решила заставить его отрабатывать на корабле стоимость потраченных лекарств.
— Нет, оно же дико дорогое! — Лекарь скривился, ведь после рабства на его теле тоже осталось несколько нелицеприятных отметин. В отличие от эльфа, ему не приходилось полагаться на собственную регенерацию. Впрочем, у последнего шрамы тоже затягивались не в мановение ока, а ждать несколько лет мне совсем не хотелось.
Достав из корсажа мешочек, что стащила у бывшего хозяина новой собственности, я взвесила его в руках и подала Лию.
