Игорь неожиданно буквально втаскивает меня внутрь и захлопывает за мной дверь. Я спотыкаюсь о собственные ноги, едва их переплетая, чуть не ударяюсь о стену, но мужа это, кажется, не смущает. Он зло окидывает меня взглядом и криво усмехается, замечая наряд, обувь на каблуках, макияж и укладку.
— Что ты себе позволяешь? — спрашиваю, распрямляя плечи и гордо вскидывая голову.
— Я что позволяю? — он усмехается, а его взгляд излучает опасный блеск. — Я ночевал дома, а вот где шлялась ты?
— Я была в клубе, — пожимаю плечами. — Встречалась с подружками. Какое тебе дело, ты больше мне не муж.
Игорь прижимает меня к стене и ударяет кулаком по стене опасно близко от моего лица. Смотрит разъяренно: ноздри раздуваются, губы сложены в тугую полоску, разве что пар из ушей не валит.
— Я все еще твой муж, что бы между нами не произошло. И у тебя нет права шляться с подругами по кругу. Ты хоть представляешь, что обо мне подумают?
Он снова бьет кулаком о стену, в этот раз еще ближе, и я непроизвольно всхлипываю. В эту минуту боюсь его до безумия. Он разъярен и явно не видит границ дозволенного.
— До развода дома сидеть будешь, поняла? А потом гуляй где хочешь, но имя мое все равно не смей порочить, я баллотироваться буду, мне твои сопли-пляски ни к чему. Достойно себя веди.
— Квартира переписана на тебя, на счет в банке я положил деньги, если нужна будет помощь — обращайся, — произносит Игорь, стоя у двери.
В моих руках свидетельство о разводе, оформленное задним числом. Я хочу засмеяться, но почему-то не получается. Как и заплакать. Согласно бумажке мы развелись еще полгода назад. И тогда же он стал счастливым примерным семьянином с другой.
— И еще, — он останавливается, поворачивается ко мне. — Постарайся не давать интервью журналистам. Они, конечно, будут заинтересованы поговорить с бывшей женой, расспросить обо всем. Избегай разговоров, не хочу, чтобы это как-то повлияло на мою карьеру.
— Ты оформил развод задним числом, — произношу, будто только сейчас поняла это.
— Вынужденная мера, — он пожимает плечами и делает пару шагов ко мне.
Останавливается в метре, смотрит то ли с сожалением, то ли с разочарованием. Во всяком случае я почему-то не вижу в его глазах любви, а ведь она была, я не могла ее рисовать.
— Лерусь, ты ведь понимаешь, что я теперь баллотируюсь и за мной следить будут, а значит и за тобой. Я не хочу, чтобы ты что-то рассказывала о нас. Мне важна репутация.
— Поэтому развод задним числом, — я усмехаюсь, хотя внутри мне больно.
