Мы посмотрели и даже потрогали, а Антон попробовал на пальцах прикинуть, какова натуральная величина, если эта громадина — одна двадцатая. Получилась какая-то неправдоподобная ерунда.
— Она еще летает, — добил я его вполголоса.
Обухов, бережно погладив стальную бочину, сказал:
— Эта вот в космос не поднимет, конечно, даже Антона, но до Америки донесет.
— И что мне там делать? — сварливо спросил Антон, нервно относившийся к замечаниям по поводу роста и веса.
Обухов усмехнулся и стал показывать дальше:
— Это Н-1, которая должна была на Луну лететь, тоже одна двадцатая. Не полетела, увы. Но может, если прикажут. А это 15Ж53, ракета средней дальности, боевая часть комплекса РСД-10 «Пионер», одна пятая натуральной величины.
— Чего такой маленький? — спросил Антон презрительно.
— Да удаленький. Это наши щит и меч, совершенно секретные. Кино про штурм Рейхстага смотрели? Вот с одной этой штукой никакой штурм не был бы нужен. Ни Рейхстага, ни Берлина.
— На ней же не летают, — сказала вдруг Инна.
— На ней, конечно, нет, — согласился Обухов. — Но Р-7 тоже разрабатывалась и строилась, чтобы атомные боеголовки до врага доносить. А в итоге мирный космос завоевывает. Так, Инна, история и развивается. Без меча орала не выкуешь.
— Да я и без орала громкий, — пробормотал я.
— Мы помним, — сказал Обухов, открывая следующую дверь. — А теперь к вопросу о том, насколько права Инна. Здесь как раз развитие проекта «Пионер» в мирном ключе. И революционном. Ребят, совершенно секретно, помним, да?
— Подписку давали же, — уязвленно напомнила Инна.
— И честное пионерское, — добавил Антон.
— Да, — очень серьезно согласился Обухов, щелкая выключателем за дверью. — Извините. Прошу.
Мы вошли, помаргивая от света, разгоравшегося неровно и со звоном разной тональности, и замерли. Зеленоватая ракета, возле которой ждал Обухов, напоминала не стрелу или шариковую ручку, а толстый самолетик с гладким утолщением у носа.
Обухов сказал:
— Это как раз революционное развитие разработки, ракетоплан «Пионер-11 РПБПД».
— РСД — ракета средней дальности, — проговорила Инна. — РП, очевидно, ракетоплан. А БП?
Я хмыкнул, смутился и быстренько, чтобы никто не понял, чего я там хмыкал, сказал:
— Беспредельной.
Обухов, конечно, понял, посмотрел на меня, чуть крутнув головой, но продолжил серьезно:
— Ракетопланы все, кстати, на «Б» — «Буран», «Байкал», потом изучим разработки. А этот долго называли «Бурлак».
Теперь зачем-то хмыкнул Олег. Обухов кивнул ему, будто понял, и продолжил:
