— Инниари?
Имоджин подскочила на месте. Ей завещали артефакт инниари? Ничего себе бесполезная реликвия! Насколько она знала, инниари не делали бесполезных вещей. Только почти все их изделия никогда не покидали границ Хальв-Десара, Империи Сиятельных — так инниари называли свою страну. Или, может, отцовский артефакт не имеет с ними ничего общего, кроме названия?
— Что это за артефакт и что он делает? — нетерпеливо спросила она.
— Не располагаю такой информацией, — бесстрастно отозвался клерк. И Имоджин разочарованно выдохнула.
На что она надеялась, задавая вопрос? Родовые артефакты были тайной для всех, кроме узкого круга посвященных. Даже о самом их существовании посторонние узнавали лишь в исключительных ситуациях. Таких, например, как необходимость упомянуть в завещании...
— Я могу на него взглянуть? Он в моей ячейке? — спросила она, догадываясь, каким будет ответ.
— Боюсь, что нет. Рейст Эрдалон сель Маре изъял его по праву опекуна в пятнадцатом году двадцать восьмого кольца.
Почти тринадцать лет назад, стало быть. Примерно когда у Имоджин и кузена Эртена, который был старше ее на пару месяцев, начали проявляться магические способности, и выяснилось, что сильным магом Эртену не стать. Совпадение? Любопытное совпадение.
Конечно, пока что не приходится рассчитывать ни на артефакт, ни даже на дом. Если Имоджин поселится там, опекуны об этом узнают. И им ничто не помешает провести свой ритуал, даже если Имоджин к тому времени станет совершеннолетней. Ритуалы против воли человека можно проводить и тогда, когда у тебя уже нет опекунской власти. Просто придется немного поднапрячься.
Что ж, она ожидала этого. Если получится дотянуть до поступления в Академию и не попасться, убежище на ближайшие пять лет обеспечено. А потом. за пять лет Имоджин обязательно найдет выход.
Об артефакте она даже думать не стала. Часы инниари или что-то еще, но добраться до него нет возможности, а раз она не знает его предназначения, то и нет смысла убиваться. Пока что.
До начала вступительных испытаний оставалось шесть дней. Главное — продержаться это время.
— Благодарю, — сказала Имоджин клерку. — Я хочу снять все деньги с детского счета.
Они бы ей очень пригодились. Проживание в отеле обходилось в сто сульдов за сутки. У Имоджин хватило денег, чтобы заплатить наперед, но она осталась на мели — даже на завтраки не хватит, если немедленно не вернуться к работе. Пять тысяч в ее положении были целым состоянием.
