Когда-то мама была ее преемницей и именно у подножия этой башни было найдено ее тело, вернее то, что от него осталось. Прошло уже тридцать лет с момента их смерти, отец ушел вслед за мамой едва увидел ее тело. Но боль и опустошенность были все еще сильны. Зачем? Почему? Что ей двигало, и сама ли она сделала этот шаг в пустоту?
Невеселые размышления сопровождали нелегкий подъем, но все имеет свойство заканчиваться.
Последняя ступень, очередная черная дверь, на этот раз широкая и низенькая, в такую заходить лишь согнув спину. Короткий громкий стук, тихое «войдите», дрожащим старческим голосом и я открываю двери. Согнуться пришлось намного сильнее чем я предполагал. Даже простым людям с их обычным ростом и то пришлось бы сгибать спины, хоть и в разы меньше чем мне.
Не без удовольствия выпрямился в полный рост, едва переступил порог. Обычная комната с обычным камином, диваном, столиком и креслами. Крохотная и совсем древняя старушка стояла у единственного окна, наблюдая за диском уходящего солнца.
Как и думал, на путь сюда я затратил столько же времени, что и в серой башне тридцать лет назад.
Затуманенные глаза смотрели мне прямо в душу, я же пытался ни словом, ни движением, не нарушить видение видящей. Еще мама рассказывала, как следует себя вести.
«Войдешь и молчи, иначе спугнешь видение и получишь только жалкие крохи информации. Видящие начинают видеть едва кинут свой первый взгляд на пришедшего».
Вспомнил я слова своей мамы. По этому я стоял застыв и даже боялся сделать лишний вдох.
- Найдется она, не переживай, - прищурилась подслеповатая старуха. – Очень скоро найдется.
- Где мне ее искать? – затаил дыхание, и поклонился в приветствии, что в принципе не помешало мне сделать маленький шаг, что бы подойти чуть ближе к видящей.
- Отбор. Нужен отбор. Такие яркие. Слишком много. Хищные цветочки. Надо беречь.
Старуха продолжала бормотать нечто несвязное. Какой отбор? Кого беречь? И причем здесь хищные цветы? У нас такие не растут слишком опасны.
- Укажи хотя бы направление, – попытался не сорваться на крик. Все что она мне сказала, слышалось сплошной тарабарщиной.
Отчаянье сдавливало грудь и больше чем уверен, плескалось в моих глазах.
- Отбор. По-другому не выманишь, - продолжала бредить старуха. – Прячут, всех прячут, всегда. Друг поможет, уже помог, теперь дело только за тобой. А на мать не злись, так надо было. Не печалься, скоро они к тебе вернутся.
Я ждал еще хоть слова, ждал и не хотел слушать этот бессмысленный бред. В серой башне все было сказано просто и понятно. Скорее всего, возраст повлиял на предсказание старухи. Сдерживая злость, продолжал стоять и ждать, но старуха, улыбнувшись уголком сухих губ, снова повернулась к окну.
