— Каждый пускай прикинет свою версию, а потом обсудим и объединим. По-научному это брейн-ринг называется, когда с разных сторон к одной проблеме подкатываются.
— Да знаю я, — невесело улыбнулся Рублев, расправляя белый листок прямо на колене, — грамотный, и телевизор иногда включаю.
Несколько минут оба сосредоточенно складывали, вычитали, прилаживали друг к другу детали странной истории. Первым заговорил Комбат:
— Если предположить, что она говорила правду, то получается, что ее мальчик — завершающий этап эксперимента. Та несчастная собачка — далеко не единственный «тренировочный полигон», а ребенок с хорошими пластическими данными — не первая проба. Петя, как это называется… — Рублев сморщился, пытаясь вспомнить «выскочившее» за пределы памяти выражение.
— Выставочный экземпляр, — подсказал Андрюха.
— Вот-вот, только я хотел сказать «экспонат».
— Значит, надо узнать не только место работы Кирилла Зернова, но и следы других подопытных. Находил ли кто резаных собак и кошек, видел ли изуродованных деток. Людей он дома точно не оперировал, но и в подвале долгостроя такого не сделаешь. Пациенту, между прочим, анестезиолог нужен. Он обычно в паре с хирургом работает. Аппаратура должна быть специальная и для контроля состояния, и на случай реанимации.
— С медсестрами, парень, тебе точно фартило, не соврал, — пошутил Комбат, намекая на рассуждения Подберезского о стратегических и тактических деталях медицинского преступления.
В это время послышался звук поворачивающегося в замке ключа, вслед за ним голоса Сережи и Тани.
— Рановато, вы, ребятки, — строго заметил папаша. Прогуляли или «записки от родителей» друг для дружки написали?
— Зря вы, дядя Боря, — вступилась за обоих Танечка, — у нас информатику отменили — Аленка заболела неожиданно, замену найти не успели. А у Сережи спецподготовка, так ему уйти разрешили, потому что он лучше всех стреляет и все нормативы давно сдал.
— Я же тебе говорил, отец, вспоминай… — сын оправдывался спокойно, не пряча глаз.
— Ладно, молодежь, для вас дело есть неотложное, выручайте. Вот ключ, надо забрать в камере хранения одну сладкую коробочку. Я ее там забыл часа полтора назад.
— Случилось что-то, папа? — лицо Сергея из добродушного стало озабоченным. Он слишком хорошо знал своего родителя, чтобы допустить, что тот забыл одну покупку, отвлекшись на другую.
— Ничего особенного, — твердо заявил Рублев. Такой тон, Сережа это точно знал, означает, что комментариев пока не предвидится.
