— И чо, твоя маманс никак не передумает? — спрашивала Дарину Галка Еремеева, расстроенная скорым отъездом подружки.
- Неа.
— И как мы с тобой теперь будем дружить? — Галчонок не знала, что делать.
— Письма писать, звонить будем друг другу. Я думаю, что на новом месте, наверно, будет телефон, — Дарина сама не верила собственным словам, ведь она забыла расспросить у матери, а в какое место они едут жить.
— Тебе не жалко расставаться с нами? — Галка продолжала допрашивать подружку. — А Юрик Аверин, как он будет рад твоему отъезду Дарина. Он же опять станет главным паханом, — и Галка — скакалка рассмеялась над собственной шуткой.
— И будет расхаживать, как довольный павлин. Хвоста только не будет хватать, — и Дарина, также звонко смеясь, как и её подружка, показала позу, как это могло бы выглядеть.
— А кто теперь будет нас подговаривать на всякие приколы? — поддержала Даринку Галка. — Некому. Ты же, подружка, наша главная командирша. Я по тебе так буду скучать.
— А я как? Тоже сильно, сильно, — и две девчонки — боевые подруги расчувствовались, обнялись и расцеловались.
— Помни.
— Помни и ты, — просила Дарина подругу и обе дали себе зарок, не забывать друг друга.
Утро! Оно сегодня было прекрасное. Солнце встало на востоке и к девяти часам дня успело подняться на небосводе так высоко, что его яркие лучи осветили маленький город, в котором жила Дарина Шереметьева вместе с матерью. Была середина июля, означавший пик зноя, что мучил жителей городка каждое лето. Деревья стояли в яркой зелёной листве и жизнь вокруг била ключом. Всё дышало жизнью — пели птицы, под кустиками бегали муравьишки, а мухи, как всегда, не давали покоя ни людям, ни животным. Только Волге было всё равно, что происходит вокруг. Ей что зной, что холод, река упрямо несла воды в Каспийское море. Сегодня у Дарины был важный день. Она, наконец, уезжала. Так решила мама, не спрашивая мнения самой девочки.
— А хочу ли я куда ехать? Нет, не хочу. Пусть, мама, сама садиться в автобус и едет, куда хочет. А я не хочу бросать свою любимую школу и друзей. Так и скажу маме об этом. Посмотрим, что она мне на это скажет. Я бойкая девочка и могу быть достаточно упрямой, если захочу, — Дарина наивно полагала, что бегством может решить свои проблемы. Она сидела на своём любимом месте под раскидистым тополем, и эти мысли посещали её умненькую головку одна за другой.
