— Да, доча, удружила ты мне, — голос женщины был расстроенный. — Чтобы мне тебе купить новый ранец, придётся больше поработать. Этот был не из дешёвых. Я так хотела тебя порадовать подарком. Что же ты, Дарина, сделала?
Девочка опустила глаза, не смея смотреть на мать. Теперь ей было стыдно, но дело было сделано.
— Портфель умер. Да здравствует, наверно, новый портфель, — думала Дарина. — Мама, прости меня, — Да, она, конечно, знала, что у них в семье не хватает денег, но катаясь по сугробам и горкам, Дарина как-то об этом забыла.
— Ты же не можешь ходить в школу без портфеля? — тон голоса Антонины звучал строго, но не зло. Умная Дарина быстро это поняла и тихо обрадовалась сему факту.
— Не знаю. Мама, хочешь, я тебя немного обрадую? — Дарине не хотелось, чтобы мама плакала.
— Чем? — спросила грустная Антонина, уставшая от очередных подвигов дочери.
— Мам, меня так сегодня одноклассники насмешили.
— Опять, что-то натворили? Дарина, я скоро от стыда глаза не смогу поднять из-за твоих приключений.
— Мааааа, — заныла Дарина. — Ну, прости, я не хотела. Хочешь, я сама портфель подремонитрую, ну, можно я расскажу?
— Ладно, давай, рассказывай, а то, не отстанешь, — сдалась Тоня на милость дочери.
— Ма, почти все, у кого не спрашивала, с ошибкой на диктанте написали слово «шоколад». — Как же они его написали? — спросила мама у Дарины.
— Через «Ы», получилось «шЫколад». Вот умора.
— А ты как написала это слово?
— Ну, я же помню, что «жи» и «ши» с буквой «и» пиши. Я так и написала «шИколад». Мама, правда, я умная? — девочке так и хотелось, чтобы мама её похвалила, хоть разочек за этот зимний вечер.
— Госпооооди! — завыла мама, дёргая на себе волосы.
На следующий день Антонина сходила на рынок и купила Дарине дешёвый портфель, весь синий с розовой окантовкой.
— Надеюсь, этот ранец ты сбережёшь? — прозвучали слова матери. Дарина молчала, смотря в пол, не зная, что сказать. Дурь из её головы пока ещё окончательно не выветрилась.
Прошло несколько лет.
— Чёрт, снова приходится рано вставать? — Даринке жутко не хотелось вставать так рано. Хотелось поспать бы, ещё чуток. Шесть утра, ну, куда? — девочке приходилось возмущаться мысленно, чтобы не услышала мать.
В комнате было темно, так как до восхода солнца было ещё далеко. Вставать рано для Дарины стало привычкой, нормой. Девочке захотелось полежать в постели ещё минут десять, перед тем, как окончательно подняться. Не дали. В комнату вошла Антонина, которая собиралась уходить на работу, уже готовая к выходу.
