«Я вам сына рожу». Беру бутылку и делаю большой глоток прямо из горла. «Вам», блять. Вот чем она меня зацепила. А потом вижу Нику с большим животом, лежащую в овраге всю в крови, и в глазах реально темнеет. Хочется въ…ть бутылкой о стену, расхерачить все вокруг, и я дышу глубоко и шумно. Задерживаю воздух и выдыхаю.
Тимур Большаков имел бы право и на семью, и на Нику, и на сына. Когда я все узнал, я пошел к Шерхану. Предложил сделку — он помогает мне вернуть родительские миллионы, забирает себе хоть все, а потом я убиваю Басмача. Шерхан помог, при этом не взял ничего кроме коллекции драгоценных камней, он у нас любитель цацок «с историей».
У Большаковых были виноградники и небольшая винодельня, Игорю нравилось с ними возиться. Я хотел бы жить в Эльзасе, выращивать Гевюрцтраминер и делать пряное вино с ароматом розовых лепестков. И тогда у меня было бы право на Нику.
Я не стал возвращать себе свое настоящее имя, я не считаю отцом человека, который сумел меня родить, но не сумел защитить ни меня, ни мою мать, ни мою сестру или брата. Он отнял у меня семью, поэтому я до конца своих дней останусь Демьяновичем.
Капитан Тимур Морозов тоже имел бы право на другую жизнь. Откуда-то я знаю, что Нике было бы по х…ю, мент я или миллионер. Ей не нужны мои деньги, ей нужен я, вот только все это не нужно Тиму Талеру. А Тим Талер вряд ли доживет до пенсии, чтобы выращивать Гевюрцтраминер.
Мысли кажутся мне черной рекой, которые текут как сажа, вымазывая все вокруг. Тихо стучит дверь, я оборачиваюсь и вижу на пороге завернутую в плед Веронику.
— Я не помню, как уснула, — ее голос пробирает до внутренностей, и я хрипло зову:
— Иди сюда, Вероника, будем пить «ледяное» вино. Увидишь, тебе понравится.
* * *
Она подходит, останавливается в шаге от меня, кутается в плед. Так тепло же, я в одних штанах, без футболки… Разглядываю заспанное личико, пытаюсь угадать, что за мысли скрывает от меня гладкий лоб. Ага, тут хер угадаешь.
Смотрит исподлобья, обижается? Наклоняюсь, беру плед за края и дергаю на себя. Ника летит прямо мне на колени, пытается соскочить, а я придавливаю за плечи обратно.
Вероника сопит как обиженный ежик, отпихивает мои руки и порывается встать, но на этот раз я крепко держу ее за бедра.
— Не дергайся, сладкая, говорю же, вино будем пить.
— Чтобы пить вино, не обязательно сидеть так близко.
— Мы еще и трахаться сейчас будем, Ника, — красноречиво вдавливаю в себя.
Она ерзает с недовольным видом, и в принципе, я уже готов. Можно начинать. Но не готова Ника, я собирался поить ее вином и вообще, я на расслабоне. Так что не тороплюсь, пусть еще покрутится на моем члене.
