Риви заподозрила, что не слегка. И что именно с помощью той соседки магистр и решил избавиться от неудобной для себя аспирантки.
— Может ему от жены проще избавиться будет? — проворчала Риви. — Может ему в этом деле какая-то помощь нужна? Вот возьму, выращу кустик…
А потом она вспомнила, что про традиционные кустики своей семьи уже рассказала, так что несложно будет ее заподозрить, и загрустила. Поспешила она с этим рассказом.
Грустя Риви поднялась на третий этаж. В само дальнем углу нашла дверь, на которую криво была приколочена табличка с номером триста пять, а чуть ниже чем-то нашкарябано «соблюдайте вежливость, потому что не отвечаю». За что и кто не отвечает почему-то не объяснялось, наверное писать дальше было лень, ну или совесть не позволила и дальше сдирать с двери краску.
Стучать в эту дверь Риви почему-то совсем не хотелось. А хотелось развернуться и тихо уйти. Почему-то. И в целом эта дверь, если верить ощущениям, очень уж выделялась на фоне остального общежития. В целом женское общежитие этой школы было вполне приличным местом. Светлым, чистым, приятно пахнущим. Даже девушки, которые попались на пути, были спокойны, улыбчивы и настраивали на мирный лад. А тут дверь. С надписью словно чьим-то когтем оставленной. И думай, что хочешь.
— Или он меня сюда послал в расчете, что я впечатлюсь и предпочту сбежать, не выясняя, что же эта надпись скрывает. А на самом деле там вообще никого нет, — тихо сказала Риви, потом глубоко вдохнула и, следуя совету камендантши, постучала. Громко и ритмично.
Стук, казалось, разнесся по всему этажу.
За дверью что-то упало, кто-то, судя по тону, выругался, а потом она резко распахнулась, Риви бесцеремонно схватили за руку и втащили в комнату.
— Так, ты не Валирка, — сказала хватальщица, рассмотрев свой улов. — И с ушами у тебя что-то не то.
— Я Риви, меня отправили здесь жить, — сказала гостья с соседнего материка, отцепив странную девушку от своей руки и инстинктивно поправив в волосы.
А девушка действительно была странная.
Она была пронзительно-рыжей. Настолько рыжей, что казалось, такого цвета вообще не может быть в природе и волосы она выкрасила какой-то дрянью для большего эффекта. А эффект в сочетании с ее неожиданно смуглой кожей и светлыми глазами был сногсшибающий. И у девушки хотелось спросить, не богиня ли она случайно, за какими-то зелеными лягушками забредшая в эту школу.
— Жить? — удивилась яркая девушка. — О, так это ты та экзотика, которую магистр Варну пообещал собрать в одном месте, а потом закрыть, чтобы не разбредалась? Я, кстати, Вирта. И я его личный враг. Как он пытался меня завалить в прошлом году, прямо вспомнить приятно, его даже магистр Ольшан начал одергивать, напоминая, что он задает мне вопросы по темам, которые мы будем учить на последнем курсе. А все почему? А все потому, что его жена — форменная дура. Не у магистра Ольшана, у магистра Ольшана она милейшая женщина, тоже магистр, правда, лекарка, почти без дара, но умнющая. Она меня восхищает. А у магистра Варну — дура. И зачем она ему понадобилась? Ну, раскрасавица, конечно, но других достоинств у нее нет. Даже денег нет, я узнавала. Она, кстати, тоже училась в нашей школе. И теперь, наверное, всех подозревает в том, что провернула сама.
