Люберту повезло. Надин была дочерью одного из его советников, и ему не пришлось долго искать свою пару.
Покинула кухню и тут же попалась на глаза старшей горничной. Она отправила меня заниматься стиркой. Я не любила эту работу, но все лучше, чем разгуливать по замку с оборотнями, один из которых явно питает ко мне интерес. Может, Горан увлечется невестой и забудет обо мне? Я хотела верить, но слова Анрэя о том, что я пленила сердце его врага, не давали покоя.
Чтобы не тащить в замок много воды, в летнее время все ткани и одежды стирали прямо в реке. Личные вещи господ были заботой камеристок и стирались отдельно.
Я сбросила белый фартук и пошла к месту стирки. По дороге мне попадались солдаты. Они, словно собаки на чужой территории, старались все разнюхать и рассмотреть поближе: улыбались, пытались завести беседу, предлагали помощь. Я отказывалась — что-то подсказывало не связываться с ними.
На берегу меня встретили пятеро прачек в окружении гор грязной одежды, стиральных досок и лоханок. На меня никто не обратил внимания. Прибытие черных псов стало новостью, затмившей даже сплетню Тамилы о нас Гораном. К тому же на противоположной стороне реки с десяток воинов устроили купание. Наш крошечный уголок берега порос камышами, и было незаметно присутствие наблюдателей.
— Ох, девоньки, если бы мне было не так много лет, расплела бы я косы и показала бы нашим гостям настоящее гостеприимство, — сказала самая старшая из прачек.
Многоголосый смех раздался с нашего берега и долетел до противоположной стороны. Оборотни заметила нас и стали что-то кричать и свистеть. Их раздолье продлился недолго. На громкие звуки явился кто-то из старших по званию и выгнал военных из реки. Лишенные зрелища, мы вернулись к работе.
Хоть стирка была тяжелым занятием, но на свежем воздухе, в тени деревьев и под женские разговоры давалась легко. Она заняла у меня весь день. Только когда начало садилось солнце, мы закончили полоскать последние вещи.
— Вот это денек. Как же я устала, — села на край помоста, спустив ноги в прохладную реку, — духота страшная.
— Так охладись, — прозвучало за моей спиной, и со звонким смехом, меня столкнули в реку.
Вода обняла мое тело, даруя долгожданную прохладу. Сама бы я не рискнула искупаться, а так у старшей горничной не будет претензий. Под дружеский смех вышла на берег. Одежда прилипла к телу, очерчивая все изгибы фигуры.
— Теперь Агнежку не пропустит ни одна черная собака, — пошутила старшая прачка.
