«Интересно, что со Славкой? Может, она заболела?» — думаю я. Спросить про неё не решаюсь, но вскоре и так узнаю ответ, потому что к вечеру Марта притаскивает Славку, усаживает за стол рядом со мной и даёт задание месить тесто.
— И чтобы активнее работала! А не то! — с угрозой замахнувшись, Марта трясёт в воздухе пухлым кулаком, а потом уходит к печи.
Я украдкой разглядываю соседку.
Та выглядит плохо, косички растрёпаны, под глазами тёмные круги, руки сине-жёлтые от синяков. Она похожа на побитого котёнка, ей не работать нужно, а отдыхать! Но Марта бессердечна, ей чужие страдания, похоже, только в радость.
Тихонько спрашиваю, что случилось. Славка лишь крутит головой, жалобно всхлипывает, да косится на Марту. Видно, при ней ничего рассказывать не хочет. Боится.
Но когда кухарка на минутку отлучается, Славка наклоняется ко мне и торопливо говорит, что два дня назад застала любимого с другой. Глаза девушки наполняются печалью, а потом она начинает горько плакать. Слёзы льются горошинами по её щекам. Не может Славка успокоиться, даже когда возвращается Марта.
— Ах ты, дрянная, снова сопли распустила! Лишь бы не работать! Опять вздумала слезами жалобить. Нашла дуру! — вопит кухарка, а потом хватает, скалку и замахивается на плачущую девушку. Та прикрывает голову руками.
Этого я стерпеть уже не могу. Вскакиваю и закрываю Славку собой. Скалка врезается мне в спину. Сжимаю зубы, чтобы не охнуть от боли. Теперь ясно откуда у соседки синяки. Кухарка постаралась!
— А ты куда лезешь, безмозглая! — визжит Марта. — Щас я тебя!
Она снова замахивается, но я успеваю повернуться, ухватиться за скалку и вырвать её потных рук кухарки.
— Что ты… — возмущается Марта. — Как посмела?! Да я тебя сейчас так оприходую!
— Ещё раз замахнётесь, и я вас сама оприходую! — резко отвечаю я, поудобнее перехватывая скалку. — Да так, что зубов недосчитаетесь!
Все на кухне замирают. Надрывно булькает вода в кастрюлях, трещит огонь в печи. Кто-то роняет из рук разделочную доску — та бухает об пол. Но никто не двигается с места. Славка смотрит растерянно. А потом тихонечко шепчет, дёргая меня за рукав:
— Не надо, Катя, не надо… Тебя же уволят. И никто на работу не возьмёт… Пропадёшь.
Марта раздувается от гнева, пучит глаза, становясь похожа на гигантского разгневанного хомяка.
— Дрянь! Ты у меня мигом с работы вылетишь! Неблагодарная девка! Плетьми накормлю, поняла! Но сначала извинишься! На коленях будешь ползать! — задыхается кухарка.
