— Тварь, — я не сдержалась. Еще и кулаком долбанула по двери.
Изумленное молчание. И полный подозрений голос:
— Си-ильно изменилась… Но я это исправлю, так что не думай, что после выхода тебя ждет свобода. Уж мои помощники об этом позаботятся.
Стиснула зубы, не видя смысла продолжать этот разговор, и отошла прочь.
А потом прислонилась к стенке, закрывая глаза и даже не пытаясь сдержать слезы.
Побег
Конечно я кричала. Вот как услышала, что гвалт во дворе по случаю отъезда фру и им сопутствующих — начала кричать и звать на помощь. Пусть и понимала, что бесполезно это.
И на стены лезть начала. Не от скуки — мне пришло в голову, что, теоретически, таким образом можно выбраться. Ну протиснуться сквозь узкие оконца, предварительно сняв объемное платье. Но это оказалось не возможно. Вот если бы магмеханический паучок меня укусил, может и забралась по гладкой кладке.
А так не судьба.
Печь я топить перестала принципиально. Нет, не надеясь трубу остудить и через нее вылезти — там девочкой-с-пальчик надо было быть — а потому, что это уж слишком было — в такой ситуации еще и дом обслуживать.
В дверь подолбила.
Уголь попинала.
И почувствовала себя окончательно бесправной и несчастной…
Ближе к вечеру в дверь поскреблись. Подлетела к той:
— Кто там?
— Это я, — ру Шион говорила гулко, будто боялась, что ее услышат, — как ты, девочка?
— Вы можете выпустить меня отсюда? — спросила нетерпеливо.
— Прости, — вздохнула, — но это не в наших силах. Чтобы замок открыть маг нужен… А ближайший только Ян, но он вряд ли пойдет против фру Жьяр.
— Как и все остальные, да? — горько вздохнула.
— Никто не хочет получить расчет… Тебе там мальчишки скинут сейчас еду, пока никто не видит, да тряпицу, чтобы хоть лечь на чем было… — ру Шион быстро попрощалась и ушла.
А мне и правда протолкнули сквозь оконце сверток и я, глотая слезы, сжевала свежую сдобу и кусок мяса.
Голова разболелась, в том числе от не понимания, что дальше делать-то? Да, потерять шанс попасть на бал, конечно, печально, но еще печальней было то, что ру Вельк из дома меня вряд ли выпустит, пока не вернется фру — и даже силу может применить. А та… не остановится, загноит ведь — сомнительно что не слишком-то привлекательные девицы пройдут дальше бала, и сомнительно, что это не испортит настроение их мамочке.
На ночь я улеглась на переданной тряпице, но сон не шел.
У меня наконец появилось время подумать о своем несчастном существовании. И мне совсем не понравились эти мысли. Я постоянно вскакивала, растирала озябшие плечи — может и правда затопить? все веселее… — и бродила из угла в угол, примеряя на себя то один, то другой вариант развития событий, и с некоторой ненавистью глядя на раздражающие меня негаснущие фонарики под потолком, которые, оказывается, содержали в себе особую пыльцу, впитывающую солнечный свет.
